Энтони Джон - [28]

Энтони готов был ответить ей, но она прервала его.

— Дайте мне закончить, — сказала она. — Тогда мы будем оба знать, что нам делать. Вы думаете, что я порчу ему жизнь, лишая возможности мечтать. В чем заключаются его мечты? В том, чтобы сочинить какую-нибудь пустяковую музыку или написать небольшое стихотворение. Он бы никогда на этом не заработал достаточно, чтобы прожить. Но он мог бы до своей смерти создать что-нибудь большое, на чем издатель нажил бы тысячи. Например, сочинить поэму, которая доставила бы ему позднюю славу. Он никогда бы не добился реального, солидного успеха. В такой работе я не могла бы быть ему помощницей, а предоставленный самому себе, он бы не выбрался в люди. В педагогической работе я помогаю ему. У него талант к этому, а у меня коммерческое чутье. Мне не нужны мечтатели. Мой отец был мечтателем. Он делал в области химии изобретения, которые сделали бы его богатым, если бы он умел использовать их. Но они его только убили. Он открыл способ изменять свойства воздуха. Деталей я не знаю, знаю только, что нужно было выпустить какой-то газ, ввести газ. Что-то вообще с газом. Это все, что я помню. Вместо того чтобы вдыхать болезни или слабость, люди вдыхали бы силу и здоровье. Это похоже на сказку, но если бы вы его послушали, вы бы уверились, что это возможно, что все дело в сроке и что люди чувствовали бы себя, как будто их освободили из тюрьмы, если бы удалось пустить в ход его изобретение. Это была его мечта. И он считал ее осуществимой. Для того чтобы привести ее в исполнение, он принял должность учителя в школе Святого Ольда с жалованьем сто шестьдесят Фунтов в год. Это давало ему достаточно много свободного времени для его изысканий. А мы, дети, должны были расплачиваться за это. Оба мои брата были умные мальчики. Если бы представилась возможность, они могли бы пробиться в жизни. Один из них коммивояжер, а другой, как вы знаете, служит у вас в конторе за восемьдесят фунтов в год. Если ему повезет и он будет работать, как вол, он сможет получать триста фунтов.

Она подошла к нему поближе и заглянула ему прямо в глаза.

— Внутри вас тоже сидит мечтатель, — сказала она. — Вы это знаете, знаю это и я. Я часто наблюдала за вами. У вас достаточно ума, чтобы сажать его на цепь с замком, и вы спрятали куда-то ключ от замка. Смотрите, как бы он не удрал. Если он заберет над вами власть, вся ваша сила и ловкость будут к его услугам. Он будет безжалостно владеть вами и доведет до погибели.

Она положила руки ему на плечи.

— Я говорю так ради вашего блага, — сказала она, — вы мне нравитесь. Никогда не поддавайтесь ему.

Она посмотрела на свои часы.

— Я должна идти.

Энтони засмеялся.

— Это похоже на женщину: она всегда думает, что если она сказала все, что хотела сказать, то говорить уже не о чем.

— Вы можете сказать это в другой раз, — обещала она ему.

Энтони взял дом на Бертон-сквер. Он был слишком велик для него, с тех пор как уехал Теттеридж, но ему нравилась площадь с вороньими гнездами на деревьях. Он сдал большую классную комнату молодому архитектору, который недавно поселился в Мидлсбро. Его тетка была страшно довольна такой переменой. Она не любила миссис Теттеридж, которая всегда возражала, когда миссис Ньют сидела перед дверью, греясь на солнышке в виндзорском кресле. Это было ее всегдашней привычкой, и она никак не могла понять, почему это было нехорошо на Бертон-сквер, если это было допустимо на Мурэнд-лайн. Она понемногу слабела. Вероятно, от безделья, говорила она и, вероятно, была права. Она часто думала о смерти и о том, что ее ожидает на небесах.

— Я думаю, что это должно быть не очень приятно, — созналась она как-то Энтони, — сидеть и целую вечность ничего не делать. Быть может, это звучит неблагодарностью, но я не уверена, что мне понравится такое времяпрепровождение.

— Дядя верил в Бога, — сказал Энтони. — Я говорил с ним незадолго до его смерти. Необходимо, чтобы кто-то думал о всех, сказал он. Он надеялся, что Бог подумает о нем и найдет ему какое-нибудь подходящее дело на том свете.

— Он был хороший человек, твой дядя, — ответила тетка. — Я часто мучила его, но, право, кажется, Бог не такой глупый, каким его часто выставляют.

Мистер Моубри все больше и больше взваливал свое дело на Энтони. В качестве компенсации за это он позволял себе все большие и большие порции старого портвейна. Бетти старалась как можно чаще увозить его за границу. Он любил путешествовать и вдали от своих привычек легче поддавался ее влиянию. Он всегда обожал своих детей, и Бетти до сих пор гордилась им, несмотря на все его недостатки. Энтони знал, что она не выйдет замуж, пока отец жив. Он, впрочем, и не торопился. Их отношения были чисто товарищескими, и замужество едва ли что-то изменило бы.

Фирма «Моубри и двоюродные братья» процветала. Все частное дело было теперь в руках старого Джонсона, старшего клерка. Энтони всецело посвятил себя планам воссоздания Мидлсбро. Городской порт был уже готов и вполне оправдывал себя. Синдикат для постройки электрического трамвая от доков до самого отдаленного конца густонаселенной долины уже заработал. Энтони в настоящее время был занят гораздо более важным проектом. До сих пор Мидлсбро обслуживала железнодорожная ветка, протяженностью в 15 миль от ближайшего разветвления главной линии. Энтони думал о новом железнодорожном пути, который должен был бы пересечь реку к западу от нового шлюза и, пройдя вдоль берега реки, примкнуть к главной линии по ту сторону болот. Таким образом, Мидлсбро оказался бы на главной линии и, помимо того, путь из Лондона на север был бы сокращен на полчаса. На всех документах неизменно значилась фирма Моубри, но все в Мидлсбро знали, что за фирмой стоял молодой Стронгсарм. Жители Мидлсбро верили в его звезду и охотно вкладывали свои сбережения в дело.