Енох - [5]

Шрифт
Интервал

 Несколько дней назад Ир-доглядчик явился к Тувалкаину с устным доносом. Слушая урода, Тувалкаин неспеша прохаживался по библиотеке минералов, бережно, точно живое существо, поглаживая черный булыжник. Уродец Ир рассказывал и косился на камень в руках господина, точно на маленькое животное, от которого исходила опасность. Когда доглядчик закончил, Тувалкаин покровительственно проговорил:

 - Ты принес интересные новости, Ир. - Он достал из маленького ящика огромного стола самородок желтого цвета величиной с боб и вложил в ручку уродца.

 - Я бескорыстно, господин! - пролепетал Ир, делая вид, будто недоумевает, в чем ценность желтого блестящего боба.

 - Ты знаешь, что это?

 - Нет, господин.

 - Ты лжешь! - отрезал Тувалкаин.

 - Простите, господин! Это тот самый минерал, который не дает металлической проказы.

 - Спрячь самородок подальше. Придет время, и он поможет тебе стать обеспеченным горожанином.

 Отходя к двери, Ир поклонился спиной вперед. (Голова его от рождения сидела на плечах таким образом, что бледное личико оставалось со стороны спины. Был он малого роста и тощ. Ходил пятками вперед.)

 - Ты куда? - Тувалкаин улыбкой остановил уродца. - Я тебя вызвал не для того, чтобы послушать твои доносы.

 Вострые брови Ира угодливо подпрыгнули. Лисья мордочка подобострастно устремилась к господину.

 - Мой брат Иавал молится богам, которые имеют власть над животными, и боги дают брату над животными власть. Но крысы... Эти мерзкие твари настолько умны, что не подчиняются даже Иавалу. В городе их развелось слишком много, ты и без меня очень хорошо это знаешь. И приманки с нашими ядами они не трогают. А вот от ядов Иавала они дохнут, и их трупы переливаются каким-то фосфорическим светом. Во всяком случае, так говорят.

 - Вы хотите, чтобы я съездил в стан Иавала-скотовода и купил мор для городских крыс?

 - Да, но это непросто, учитывая наши... напряженные отношения. И еще! У Иавала есть пергамент, который пока не видели в городе и, естественно, который еще не смущал каинитов. Если ты принесешь этот пергамент, Ир (Тувалкаин нарочно назвал уродца по имени), я подарю тебе еще несколько самородков и, может быть, покрупнее того, что лежит у тебя в кармане.

 - Правильно ли я понял, господин, что я должен украсть пергамент, который пока скрывает ваш брат?

 - Я этого не говорил! - Тувалкаин, улыбаясь, поднял две руки, точно защищаясь от слов Ира. - Но я повторяю: если пергамент будет лежать у меня на столе, я щедро расплачусь с тобой, Ир!..

 ...Тувалкаин вернулся к пергаменту, который теперь лежал у него на коленях и подпрыгивал в такт с движением колесницы. "...ибо настал час великий, великий для всех: Енох вернулся!" Тувалкаин снова подивился яркой глянцевой краске, которой писал Иавал. Казалось, что она еще не просохла. Тувалкаин осторожно дотронулся до букв пальцем и посмотрел на подушечку, - нет ли отпечатка? - Енох вернулся! А Сепфора не сводила глаз с одежды мужа".

 - Что там? - спросил Тувалкаин, заметив, что возница поправляет арбалет.

 - Шевелится что-то у дороги, - ворчливо отвечал возница. - Может, дерево, а может, зверь какой. В этих местах полно медведей!

 Вскоре поравнялись с человеком отвратительной наружности. Колесница остановилась. Уродец поклонился из облака пыли. Возница поприветствовал Ира, чуть заискивая. Это не понравилось Тувалкаину. Он заранее презрительно сложил губы.

 - Что тебе нужно от меня, урод? - спросил он, четко выговаривая каждое слово.

 - Господин... господин, - торопясь, заговорил уродец Ир, взволнованным голосом показывая, что хочет объявить нечто очень и очень важное. - Я обследовал отработанные штольни рядом с землями Еноха...

 Тувалкаин недовольно поджал губы.

 - Я знаю, чем ты занимался. Я сам поручил тебе это, а у меня пока неплохая память.

 - Я знаю, что вы знаете, господин. Я должен вам рассказать, только не сердитесь и не перебивайте, - быстро заговорил урод. Его вульгарное личико как бы вытянулось навстречу Тувалкаину. - В одной из штолен я обнаружил ход в пещеру, а в ней...

 - Что ты там мог обнаружить, урод, чтобы заинтересовать меня?

 - Я обнаружил, чего, казалось, и обнаружить нельзя в заброшенной штольне. Вы не поверите!

 - Да разродись ты скорее, поганый урод! - не вытерпел Тувалкаин. - Ну?

 - Я обнаружил в ней писаницу!

 - Писаницу?

 - Да! И еще какую! На светло-зеленом мраморе! Огромных размеров!

 - Разве может быть писаница в заброшенной шахте? Может, ты накурился зелий, урод?

 - Разве можно! Господин знает, что я даже вина не пью.

 "И то верно!" - подумал Тувалкаин и сошел с колесницы.

 - Такой чудесной писаницы в городе нет, господин.

 - Кто же мог ее выбить?

 - Похоже, что скульптор Нир - больше некому. Он отрабатывал как раз в этой шахте.

 - Что ты несешь, урод? Как можно выдолбить большую писаницу на исправительных работах? Ты, случаем, не повредил себе голову? Она у тебя и так сидит задом наперед.

 - Вы справедливо заметили, господин. Голова у меня смотрит не в ту сторону, но, похоже, за скульптора Нира выполняли его норму.

 Тувалкаин вспомнил: именно эта шахта, когда здесь отбывал свой срок скульптор Нир, считалась самой послушной. Кажется, только раз заключенные в знак протеста сожгли корзины, в которых таскали руду.


Еще от автора Ефим Сорокин
Змеиный поцелуй

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Милостыня от неправды

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Адепты Владыки: Бессмертный 7

Не успел разобраться с одними проблемами, как появились новые. Неизвестные попытались похитить Перлу. И пусть свершить задуманное им не удалось, это не значит, что они махнут на всё рукой и отстанут. А ведь ещё на горизонте маячит необходимость наведаться в хранилище магов, к вторжению в которое тоже надо готовиться.


Праздник Весны

В новом выпуске серии «Polaris» к читателю возвращается фантастический роман прозаика и драматурга Н. Ф. Олигера (1882–1919) «Праздник Весны». Впервые увидевший свет в 1910 году, этот роман стал одной из самых заметных утопий предреволюционной России. Роман представлен в факсимильном переиздании c приложением отрывков из работ исследователей фантастики А. Ф. Бритикова и В. А. Ревича.


Здравствуй, сапиенс!

«Альфа Лебедя исчезла…» Приникший к телескопу астроном не может понять причину исчезновения звезды. Оказывается, что это непрозрачный черный спутник Земли. Кто-же его запустил… Журнал «Искатель» 1961 г., № 4, с. 2–47; № 5, с. 16–57.


Атомная база

Роман «Атомная база» представляет собой типичный для Лакснесса «роман-искание»: его герой ищет истину, ищет цель и смысл своей жизни. Год, проведенный в Рейкьявике Углой, деревенской девушкой, нанявшейся в служанки, помог ей во многом разобраться. Она словно стала старше на целую жизнь; она поняла, что произошло в стране и почему, твердо определила, на чьей она стороне и в чем заключается ее жизненный долг.Роман «Атомная база» (первый русский перевод вышел в 1954 году под названием «Атомная станция») повествует о событиях 1946 года, когда Исландия подписала соглашение о предоставлении США части своей территории для строительства военной базы.


Крайний

Маргарита Хемлин — финалист национальной литературной премии «Большая книга — 2008», лонг-лист «Большой книги — 2010». Ее новый роман — о войне. О времени, когда счастье отменяется. Маленький человек Нисл Зайденбанд и большая бесчеловечная бойня. Выживание и невозможность жизни после того, как в войне поставлена точка. Точка, которая оказалась бездной.


За синей птицей

Перед читателем открывается жизнь исправительно-трудовой детской колонии в годы Великой Отечественной войны. В силу сложившихся обстоятельств, несовершеннолетние были размещены на территории, где содержались взрослые. Эти «особые обстоятельства» дали возможность автору показать и раскрыть взаимоотношения в так называемом «преступном мире», дикие и жестокие «законы» этого мира, ложную его романтику — все, что пагубно и растлевающе действует на еще не сформированную психику подростка.Автора интересуют не виды преступлений, а характеры людей, их сложные судьбы.