Енох - [34]

 - Вы помните свое возвращение?

 - Да, конечно, я помню свое возвращение. Господь призвал грозного ангела, от которого шел холод. Ангел остудил меня. Как бы остудил, - поправился загадочный человек. - В земном сознании нет понятий, не то что слов... Но "остудил", пожалуй, наиболее подходящее. Он остудил меня, чтобы я мог опуститься на землю.

 - Вы назовете место, где приземлились?

 - Я плохо помню. Я очнулся недалеко от дома. Я шел по дороге. Еще помню, что очнулся в овечьей пещере, в яслях.

 - Этот человек... - Тувалкаин указал на Еноха, - утверждает, что Енох - он, и он, а не вы, был взят ангелами на небо. И поверьте, он тоже утверждает, что его носили ангелы и поклонялись ему, и отпустили для проповеди и снова возьмут на небо. Вы не хотите задать ему несколько вопросов?

 Странный человек растерянно молчал.

 - Он не знает Распятого, - спокойно сказал Енох.

 - Конечно, не знает, - усмехнулся Тувалкаин, - потому что Распятый, как ты его, Енох, называешь, всего лишь выдумка Иавала-скотовода, которую он насадил в твоей голове. Но сделал это более искусно, чем жрец Иагу с сознанием вот этого человека.

 - Несчастного человека, - сказал Енох.

 - Просто о Распятом Иавал не успел написать в своей книге. Очнись, Енох! Подумай, что ты говоришь? Дева родит Своего Создателя! Бог станет человеком, которого казнят на кресте! Что это за Бог? Это безумие, Енох! Бе-зу-ми-е!

 Сепфора смотрела на Еноха по-доброму, но в ее ласковом взгляде Енох чувствовал сострадание, сострадание к обманутому человеку. Этим обманутым человеком, который нуждается в сострадании, был он, Енох. Образ мысли Сепфоры был досаден Еноху. А Тувалкаин, почувствовав, что Сепфора и сыновья ее слушают его с доверием, продолжал более спокойно:

 - Вы не знаете некоторых нюансов жизни каинитов. Не прошло и двух десятилетий с тех пор, как Иавал покинул город, и "свободные скотоводы" уже подчинены его магической власти. И вот в голове Иавала созрел план, чудовищный по своей гениальности. Для его осуществления Иавал выбрал самого благочестивого из сифитов - Еноха. И собирается разрушить городской уклад с помощью его проповедей. То, что нельзя и невозможно взять силой оружия, он решил взять силой слова.

 Люди Иавала крадут Еноха. И в течение длительного времени Иавал-скотовод в мельчайших подробностях внушает Еноху свою фантазию из жизни ангелов. Иавал заносит в сознание Еноха свои книги, написанные и ненаписанные. Сейчас Енох - быть может, самая гениальная книга Иавала-скотовода. Она написана не на папирусе, не на пергаменте, она написана в твоем сознании, Енох! А трость скорописца здесь - воображение Иавала. Иавал - гений!

 Енох слушал совершенно спокойно

 - Ты поверил его фантазии безоговорочно. Иавал внушил тебе то, что ты сам желал услышать. И вот теперь, - с иронией продолжал Тувалкаин, расхаживая, - ты выше многих ангельских чинов (Тувалкаин вскинул руки - ах!), ты помазан елеем жизни (Тувалкаин снова вскинул руки - ах!), тебе поклоняются ангелы (Тувалкаин снова всплеснул руками - ах!), тебя любит Господь (ах!), а в конце времен ты с каким-то Илией будешь что-то там проповедовать.

 Глаза Мелхиседеки устремились на брата, они молили: "Ответь ему!" Но Енох молчал. Мелхиседека уронила платок и, поднимая его, под столом промокнула слезы.

 - Если бы Иавал-скотовод, - продолжал Тувалкаин, - успел написать и о каком-то Распятом, жрец Иагу переписал бы в сознание лже-Еноха рассказ и о Распятом! Это жестоко, я понимаю. Но если мы выведем из духовного рабства тебя, Енох, (потому что твой случай наиболее трудный, ты, Енох, опасен еще тем, что убеждаешь в фантазиях Иавала окружающих тебя людей), и, если мы выведем из духовного рабства тебя (Тувалкаин глянул на Еноха, как на породу, из которой хотел добыть нужный металл), ты поможешь мне вывести из духовного рабства других людей. - Тувалкаин резко повернулся к Сепфоре: - Енох бредит, как горячечный, а вы день за днем слушаете его бред и - поверили ему! Поверили, поверили жадно и, наконец, заразились его бредом. А иначе... иначе вы просто-напросто не выжили бы рядом с ним. Признайся себе, Сепфора... - Тувалкаин навис над ней. - ...как тяжело стало с Енохом с тех пор, как он (усмешка) вернулся от ангелов.

 Сепфора подумала: "С ним было нелегко и до этого", - но мимовольно кивнула.

 - Ты хочешь сказать, Тувалкаин, - сказала Сепфора, - что человеку можно внушить...

 Тувалкаин не дал Сепфоре договорить и, продолжая нависать над ней, четко, со скрытым торжеством произнес:

 - Все, что угодно! - И, выпрямившись, повторил: - все, что угодно!.. Ну, а чтобы ни у кого из вас не оставалось никаких сомнений... - Тувалкаин протянул руку в сторону жреца, и тот положил в нее какой-то предмет. - Это обломанная рукоятка посоха. Она отшлифована твоей рукой, Енох. Твой дом украшает рукоятки подобным орнаментом. - Тувалкаин положил обломок в растерянную руку Мафусаила. - Наши геологи в горах, неподалеку от земель Иавала-скотовода, наткнулись на пещеру, в ущелье со стенами из черного мрамора. Сухие листья на полу пещеры служили тебе, Енох, ложем, а плоский камень - столом.