Енох - [17]

 - Откровенно?

 - Естественно.

 - Я считаю, что своей жизнью пишет Енох. И именно он не лжет ни единой буквой.

 - Вы все посходили с ума, - тяжело выговорил Тувалкаин. Он устало опустился в кресло. - Может, ты и в ангелов веришь?

 - А ты? Ты, Ту, не веришь в ангелов?

 - Я? - удивился Тувалкаин. - Я - нет, - произнес он растерянно.

 - А в новом городе собираешься ваять ангелов?

 - Откуда тебе это...

 - Иногда я раскладываю карты для себя.

 - Ты же знаешь, это надо для нашего объединения с сифитами... Я считал, Ноема, что мы с тобой одно целое, что мы вместе, что... твои слова... я не знаю...

 - Прости меня, Ту.

 - Вспомни, Ноема, когда мы были совсем молодыми, мы вместе мечтали построить свободный город, где бы вместе жили и каиниты, и сифиты, жили свободно, творчески... Вспомни! Тогда мы ковали только метеоритное железо, но теперь, когда... когда наша мечта превращается в явь, ты...

 - Прости, Ту! Я буду во всем помогать тебе! Просто к нашей чистой мечте прилепилось... - "Слишком много преступлений", - хотела сказать Ноема.

 16. - ...Просто к нашей чистой мечте прилепилось... - "Слишком много преступлений", - хотела сказать Ноема, но не сказала, а сказала: - Помнишь, Ту, еще в детстве, когда мы заметили, что человек стареет ( а ведь тогда на земле не было ни одного дряхлого старика), мы дали друг другу клятву противостоять смерти. И по-детски, наивно вступили с ней в противоборство. Мы изобретали белила и мази, которые закрывали бы морщины на человеческом лице (теперь ими пользуются клоунессы). Над нами посмеивались, но не препятствовали нашим ребяческим опытам. Но детство закончилось, а проблема осталась. Ты занялся минералами, пропадал в экспедициях, у доменных печей, в кузницах. Твои открытия пленили тебя. А я... я в своем противоборстве со смертью стала использовать кровь животных. Ты поймешь меня, Ту! Словно кто-то нашептывал мне, что я на правильном пути. У меня вдруг стало все получаться. Только путь этот привел... - Ноема легко и упруго поднялась и подошла к глиняному светильнику. Из кувшина долила в него растительного масла. В зале стало светлее. - Посмотри на меня, Ту! Посмотри не как брат, а как мужчина. Мы с тобой ровесники, но я выгляжу не старше своих девиц, которым гожусь в праматери. Старение идет, но оно замедляется. Знаешь, что я добавляла в эликсиры и мази? Я добавляла кровь вытравленного человеческого плода! Я принимала ванны с добавлением крови нерожденных младенцев!

 На плотном грубоватом лице Тувалкаина выступили желваки. Сказанное Ноемой не было для него новостью. Но он не мог понять, почему Ноема убивается по этому поводу, но чувствовал, что ее крашеные слезы как-то связаны с возвращением Еноха, чувствовал и раздражался.

 - Но ты давно прекратила эти опыты, Ноема! К чему же мучить себя воспоминаниями? Каждый человек за свою жизнь совершил какой-нибудь ослиный поступок! Каждый! Нельзя мучить себя ошибками прошлого. Ты, кстати, неважно выглядишь.

 - Ангелы сказали Еноху, что при его приближении люди будут вспоминать свои черные дела.

 - Ты следишь за Енохом? - осторожно спросил Тувалкаин, втайне надеясь, что у него есть еще один доглядчик. Взглядом Тувалкаин подстрекал сестру к дальнейшему разговору.

 - Я, Ту, хорошо помню то время, когда догадалась, что человеческий зародыш может задержать старение, и я сама, как ты говоришь, косвенно, вскользь, намеками склонила женщину, и она вытравила плод.

 Тувалкаин неприятно усмехнулся. Его усмешка напомнила Ноеме Каина.

 - Произошло ужасное! С детства мы поклялись противиться смерти, и вдруг я поняла, что стала ее оружием. Я склонила мать к убийству собственного ребенка. Но тогда я прекратила опыты не из-за вытравленного зародыша. Я поймала себя на мысли, что кровь младенца поможет лучше, чем кровь плода. - Ноема закрыла лицо руками. Тувалкаин взял ее сзади за локти и повел к креслу. И пока вел, Ноема кричала через всхлипывания: - Но теперь я снова начала стареть, и снова кто-то навязывает мне мысли о крови младенца, что ее надо... или пить, или вливать через вены, и тогда молодая кровь поможет омолодиться и телу! Этот голос!.. Он мой, как бы сама я думаю. Но иногда мне кажется, что меня заставляют!

 "Вы все посходили с ума!" - про себя твердил Тувалкаин, капая эликсир в металлическую рюмку на высокой ножке. Вслух считал капли: - ...двадцать одна, двадцать две, двадцать три... - "Вы все посходили с ума!"

 Легкий настой приятно дурманил сознание Ноемы. Она виновато улыбалась.

 - Где сейчас Енох? - спросил Тувалкаин.

 - Он на пути к дому отца своего Иареда. - Ноема грустно заглянула в глаза брата. Уголок ее губ нервно дернулся. - Еще одно мое черное дело, - сказала она, имея в виду Иареда, отца Еноха.

 Тувалкаин сделал вид, что не расслышал последних слов сестры.

 - Енох путешествует один?

 - Нет, с ним Мелхиседека, его сестра... Да, это, наверное, очень важно для тебя, Ту. По пути к отцу они должны посетить женщину-сифитку. У нее умер муж.

 - Умер? Погиб на охоте?

 - Нет.

 - Упал со скалы?

 - Нет.

 - Утонул?

 - Нет!

 - Не тяни, Ноема! Что с ним случилось?

 - Он умер своей смертью.