Энни из Грин Гейблз - [6]

Но она ответила, что понятия не имеет, и вообще, с неё довольно вопросов на сегодня. А их было, по её скромным подсчётам, не менее тысячи. В общем, по-моему, эта цифра не слишком преувеличена. Но всё-таки, как докопаться до истины, если не задавать вопросов?… Так что же делает эти дороги красными?

– Ну, я не знаю, – протянул Мэтью.

– Над этим стоит подумать на досуге. На свете столько всего неизведанного, над чем нужно поразмыслить! Счастье – жить в таком интересном мире!.. Каким скучным бы он казался, не будь в нём неизвестного! Уж тогда точно не осталось бы места для воображения. Но… не много ли я болтаю? Люди вечно делают мне замечания. Может, вы предпочитаете, чтобы я молчала? Только скажите, и я сейчас же прекращу разговоры! Я могу остановиться, когда нужно, хотя это и очень трудно.

Мэтью, к своему изумлению, с большим удовольствием слушал девочку. Как и большинству тихонь, ему нравились речистые люди, когда те болтали сами по себе и не втягивали и его в разговор. Но он не ожидал, что ему придётся по душе общество маленькой девочки. Женщины достаточно плохи во всех отношениях, а девчонки – ещё хуже. Он терпеть не мог их манеру робко обходить его стороной, бросая косые взгляды, как если бы опасались, что он слопает их, стоит им только рот раскрыть. Эти благовоспитанные трусихи жили в Эвонли… Но маленькая веснушчатая плутовка сильно отличалась от них, и хотя следить за быстрым ходом её мыслей медлительному Мэтью было тяжеловато, он с удовольствием слушал это щебетание.

– Говорите столько, сколько тебе заблагорассудится, – сказал он этой малышке, как всегда кротко.

– О, я так рада! Я знала, что нам понравится быть вместе. Такое облегчение говорить, когда кто-то тебя слушает! И когда этот кто-то не подчеркивает всякий раз, что дети должны быть видны, а не слышны… Мне говорили это миллионы раз, стоило лишь только завести беседу! И люди смеются надо мной, ведь я употребляю «взрослые» слова. Но если у кого-либо большие идеи, он должен использовать звучные слова. Правильно?

– Ну, с этим нельзя не согласиться, – кивнул Мэтью.

– Миссис Спенсер заявила, что мой язык, должно быть, без костей… Какие уж там «кости»; но он свободен, к сожалению, лишь впереди… Миссис Спенсер упомянула, что название вашей усадьбы – Грин Гейблз. Я всё выспрашивала у неё, что это за место. И она сказала, что там кругом деревья. Я просто просияла! Обожаю деревья! А вокруг приюта росло всего-то несколько чахлых кустов, и больше – ничего. Эти кусты, а может это были и жалкие деревца, сами выглядели, как сиротки… Я даже плакала при виде их, и говорила: «Ах вы, бедняжечки! Если бы вы росли в огромном лесу, среди других деревьев и мхов, и колокольчиков, – многие растения нашли бы приют на ваших корнях, ручеёк бежал бы рядом, птицы пели бы в ваших кронах, – вот тогда вы бы выросли! Но здесь вы не можете. Я знаю наверняка, как вы себя чувствуете, деревца!» Мне жаль было расставаться с ними сегодня утром. Я так к ним привязалась! Кстати, а ручей течёт где-нибудь неподалёку от Грин Гейблз? Забыла задать этот вопрос миссис Спенсер.

– Ну, есть один, внизу, рядом с домом.

– Фантастика! Всегда мечтала жить у ручья! Но… никогда не думала, что мечта осуществится! Ведь мечты не часто становятся явью, не так ли? Не правда ли было бы здорово, если бы они сбывались? Сейчас я чувствую себя почти счастливой. Почему «почти»? Взгляните, какого цвета это!» – Она закинула одну из своих блестящих кос через худенькое плечо и подняла кончик её прямо к глазам Мэтью, который не слишком хорошо разбирался в цветах и оттенках дамских локонов, но в этом случае никаких сомнений не возникало.

– Рыжего, не так ли? – сказал он.

Девочка перебросила косу за спину со вздохом, исходившим откуда-то из глубины души и вырвавшемся наружу, унося с собою, казалось, все скорби человечества…

– Д-да, она рыжая, – сказала девочка обречённо. – Теперь Вы понимаете, отчего я не вполне счастлива. У всех рыжих одна проблема – в том, что они рыжие! Другое меня мало волнует: веснушки, зелёные глаза, худоба… Я могу стереть их из своего воображения. И представить, что цвет лица у меня – как цвет лепестков розы, а глаза – как звёзды, к тому же фиалковые… Но вот огненные волосы мои никак не хотят стираться из воображения. Я стараюсь изо всех сил и говорю себе: «Теперь у меня чёрные, великолепные волосы цвета воронова крыла». Но в то же время я точно знаю, что они – рыжие, и это разбивает моё сердце! Этот «крест» я пронесу через всю свою жизнь… Однажды мне попался роман о девушке, которая тоже несла свой крест, но дело было отнюдь не в рыжих волосах: она была слишком красива! Её косы отливали чистым золотом, а чёлка касалась алебастрового лба. Вы не знаете, как это понимать – «алебастрового лба»? Не могу найти ответа на этот вопрос. А вы не знаете его?

– Ну, вообще-то, боюсь, что нет, – сказал Мэтью. У него начиналась головная боль… Он чувствовал себя точно так же, как однажды в дни «бурной молодости», когда знакомый парнишка затащил его на карусель во время пикника.

– Ну, что бы это ни было, это было нечто хорошее, потому что она отличалась небесной красотой. Вы можете представить, как это – чувствовать себя красоткой?