Енисей - река сибирская - [29]
Еще немного — и я увидел Токмак.
Токмак — это темная скала, отчетливо заметная на фоне зеленых гор за Енисеем. Трудно сказать, что она напоминает своими очертаниями. С первого взгляда, во всяком случае, ничего не напоминает — просто каменная громада довольно мрачного вида. Осенью, когда лес в горах становится светлым, золотым, угрюмость Токмака выступает еще резче.
Токмак венчает собой вершину большой горы. Крут к нему подъем, и лучше итти сначала вдоль ключа, журчащего под горой, в густых зарослях смородины. Этот прозрачный ключ и есть слезы матери Кизяма.
…Давным-давно в этих горах появилась семья великанов — старый Токмак, его жена и сын. Они пришли сюда с юга, спасаясь от чудовищ, разоривших их благословенную страну. Беглецы были измучены длинным переходом, усталость сковывала их ноги.
На новом месте старик занялся рыбной ловлей; старуха присматривала, чтобы не погас огонь, ибо в этих краях было холодно; сын ходил на охоту. Постепенно жизнь наладилась, текла мирно, старое забывалось. Но вот что случилось однажды. Кизям, сын старика, нашел у далекого ручья камень, не похожий на все другие. Те были тусклыми, серыми, а этот сверкал, горел пламенем.
Кизям показал находку отцу. Лучше бы он не делал этого! Старик схватил камень, спрятал его на груди, и сын видел, как руки отца тряслись от жадности, а в глазах было что-то недоброе.
Пошел Кизям к матери.
— Тот камень блестел? — спросила мать.
— Да, — сказал Кизям.
— Он был тяжел? — спросила мать.
— Да, — сказал Кизям.
— Ты нашел золото, мой сын…
А старого Токмака точно подменили. Три дня он без устали искал блестящие камни и тайком зарывал их в землю.
Сын спросил отца, почему он потерял покой. Но тот по-своему понял вопрос. Уж не хочет ли Кизям похитить золото?
И, ослепленный жадностью, подозрениями, корыстью, старик задумал черное дело. Ночью, когда по небу мчались, цепляясь за горы, зловещие тучи, когда в лесной чаще кричали совы, Токмак притаился на горе. Вот показался молодой Кизям. Напевая, он легко перепрыгивал через поваленные деревья, спеша к родному очагу. Вдруг что-то загремело, загрохотало, и Кизям услышал зловещий крик отца:
— Теперь ты не украдешь мое золото, нет, не украдешь!
Лавина камней, которые столкнул с горы Токмак, погребла под собой юношу.
Но тут прозвучал над тайгой, над притихшими водами Енисея голос горного духа, владыки этой страны:
— Будь проклят ты, злодей, проливший кровь сына! Отныне ты останешься навеки на этой горе, будешь сидеть над могилой, чтобы люди помнили о твоем злодействе и о темной силе золота!
И мгновенно окаменел Токмак. Горько рыдала мать Кизяма. Светлые слезы ее, слившись в ручеек, просочились под груду камней, омыли тело сына и потекли дальше.
Так и поныне бежит этот светлый ручей по узкой долинке, отделяющей гору, на которой сидит Токмак, от другой, почти такой же высокой и тоже увенчанной скалой поменьше, которую называют Ермаком. Может, и с этой скалой связана какая-нибудь легенда или предание, но только я ее не знаю…
Трижды прогудела наша сирена: мы предупреждали, что собираемся плыть под мостом. Вода сшибалась с мостовыми устоями и в бешенстве отскакивала, выгибаясь буграми. Над нашей головой грохотал поезд. Еще немного — и катер, сделав плавный поворот, ловко и точно подошел к пристани.
Я снова был в Красноярске.
Верховья великой реки остались позади.
Неугомонные воды Енисея стремились дальше, к океану.
ГЛАВА VI. ИСТОРИЯ ОДНОГО ГОРОДА
Памятные даты. — Город на Красном Яру. — Воры-воеводы. — Бунт. — Здесь родился Суриков. — "Краснояры сердцем яры". — Снежный городок. — "Красноярская республика". — Столб на каторжном тракте. — Великое переселение заводов. — Взгляд в будущее. — Тайна пещеры Карман.
Для красноярцев, как и для тех, кто останавливается в городе проездом, священны места, напоминающие о пребывании здесь Ленина и Сталина.
Надпись на мраморной мемориальной доске красноярского вокзала говорит, что сюда 4 марта 1897 года прибыл высланный царским правительством в Сибирь Владимир Ильич Ленин, а 11 июля 1913 года — высланный царским правительством в Туруханский край Иосиф Виссарионович Сталин.
Мемориальная доска укреплена и там, где была когда-то знаменитая библиотека красноярского собирателя книг Юдина. В этой библиотеке ежедневно работал Владимир Ильич, задержавшийся в Красноярске на пути к месту ссылки. Слова, высеченные на мраморе в красноярском порту, напоминают, что отсюда на пароходе "Святой Николай" Ленин отправился в Шушенское.
В Красноярске, на улице Лебедевой, есть маленький флигель с завалинкой, деревянной крышей и тремя окнами по фасаду. Он принадлежал раньше большевику Ивану Ивановичу Самойлову. Здесь тайно собирались подпольщики. Квартира была очень удобной для конспирации: из нее можно было незаметно выскользнуть в случае облавы или обыска.
Квартира Самойлова служила для большевиков, находившихся в туруханской ссылке, пунктом нелегальной связи с большевистскими организациями России, с Лениным.
В квартире Самойлова, после возвращения из ссылки в Курейке, около трех недель жил и работал товарищ Сталин. Теперь в домике музей. Из крохотной передней через раскрытую дверь виден круглый стол, накрытый белой скатертью, на нем — газеты. Диван с жесткой спинкой, стулья. Здесь, в этой комнате, товарищ Сталин писал письма Ленину.
