Энглби - [85]
Но коль скоро даже мне не удалось вырулить против течения времени, которого жалким, недоразвитым гомо сапиенсам не дано ни промерить, ни развернуть вспять по собственной воле, то почему это получится у кого-то еще?
А если и получится, с какой стати нам верить тому, что они там якобы обнаружили?
Я открыл блокнот, расправил страницу и застучал по пластмассовой клавиатуре.
Тони Болл от статьи был не в восторге, она показалась ему «малость высосанной из пальца». Многовато вот этих «с-одной-стороны-с-другой-стороны».
Зато Маргарет материал понравился.
— Ты прикольный, Майк. Статья про Джефри Арчера такая смешная!
— Это я не нарочно.
— И про Кена Ливингстона.
— С ним я тоже вообще-то обсуждал серьезные вещи.
Маргарет смотрела на меня с обожанием, которое меня уже начинало бесить. Ты смешной мальчик, читалось в этом взгляде, но я не против: меня тебе не одурачить, я же знаю тебя насквозь. (Она продолжала накупать мне одежду, кажется, я понял зачем: пыталась меня переделать или спасти. Господи…)
Как бы то ни было, эту статью в комплекте с тремя другими я отослал на какие-то конкурсы и снова получил награду. И как следствие — очередной обед, на этот раз в ресторане гостиницы «Савой», во время которого кто-то из «Дейли миррор» сблевал на стол.
Надо сказать, к тому моменту Тони Болл уже здорово меня достал. И, прочитав в «Обсервер», что трое журналистов из «Дейли телеграф» открывают новую газету, я тут же им позвонил и предложил встретиться.
Если честно, работать в одной конторе с Маргарет, как и жить с ней, стало утомительно. Я никогда не выбирал одиночество, но жизнь складывалась так, что я к нему привык.
Редакция новой газеты располагалась в суперсовременном квартале на Сити-роуд, поблизости от Финсбери-сквер. Никогда не думал, что архитектор способен придумать нечто до такой степени безликое и бессмысленное. Но имелись тут и преимущества: как-никак не на выселках. Не в Уоппинге и не на Собачьем острове, куда остальные газеты сбежали от профсоюзов.
В глубине огромной комнаты на пятом этаже меня ждали трое мужчин в костюмах. Они объяснили, что не смогли больше терпеть жульничество типографских рабочих и дремучесть руководства. Новое начинание должно опираться на новые технологии (вообще-то они везде, кроме Англии, давно внедрены), только с ними можно делать качественную газету, и с журналистами, умеющими верстать свои материалы на мониторе. Нажал кнопку и — бинго! — текст попадает на полосу новостей сразу в четыре-пять региональных центров, где публика уже заждалась, устав от понтов Мердока с Максвеллом.
Я вообразил негодование Терри. Печатать тираж в разных точках? Без горячего набора? Без «левых» грузовиков? Ты шутишь, Майк. Скажи еще, что мы продали нашего нападающего Тони Котти другому клубу…
Эти трое рассказали, как им удалось изъять деньги из банков и пенсионных фондов, чтобы запустить проект. Назвали всех известных журналистов, согласившихся для них писать. Кое-какие фамилии были мне знакомы.
— Кто у вас редактор отдела общественной жизни? — спросил я.
Такого у них пока не было.
— А как газета будет называться?
Они пока не решили. Возможно, «Наша страна».
— Главный редактор?
— Я, — сказал самый старший, бывший главред «Инвесторс кроникл». — И что вы могли бы нам предложить?
— То, чем занимаюсь сейчас. Кого вы взяли на крупные публикации?
— Пока никого, — отозвался мужчина помладше, темноволосый и важный, примерно моих лет. Точно архидьякон после трапезы, он явно отчаянно боролся со сном. Прочесть мою фамилию на лежавшем перед ним листке он так и не смог и взамен наградил меня тройной:
— Мистер Ингл-Энгл-Англбери.
Я насторожился.
— А может, мы и не станем никого на них брать. Наши репортеры и другие журналисты сами управятся, — сказал третий мужчина. Он оказался гораздо живее второго и говорил напористо, сузив глаза.
Странная это была троица. Начать с того, что они не имели между собой ничего общего. Кроме того, ни об одном из них никто понятия не имел, за исключением, может, старшего, — его имя иногда мелькало на страницах «Сити пей-джес». Но читать это издание нет никаких сил — я попробовал и не смог. Журналистика тут и не ночевала. Такое ощущение, что фирмы приглашают репортеров на обед и там надиктовывают материал.
Неужели кто-то из сотрудников солидной газеты согласится перейти к этим шутам? Разве что…
— А сколько вы платите? — спросил я.
— Мы понимаем, что должны платить по теперешнему максимуму, и даже больше, — отозвался их главный. — Вот вам сколько сейчас платят?
Вопрос застал меня врасплох, и я сказал правду.
— Мы могли бы предложить больше. Чтобы вы примерно представили — зав небольшим отделом получит оклад в тридцать пять тысяч плюс служебная машина.
Я был в растерянности. Более шестидесяти с лишним лет никто на Флит-стрит не затевал новую газету. Впереди — наверняка куча финансовых, технических и творческих проблем. Но на меня эти три клоуна, признаться, сумели произвести впечатление — дорогими серыми костюмами, важным тоном, солидным предложенным окладом, да и всей своей манерой убеждать по ходу беседы и меня, и самих себя, что их планы — не пустые фантазии.
«И пели птицы…» – наиболее известный роман Себастьяна Фолкса, ставший классикой современной английской литературы. С момента выхода в 1993 году он не покидает списков самых любимых британцами литературных произведений всех времен. Он включен в курсы литературы и английского языка большинства университетов. Тираж книги в одной только Великобритании составил около двух с половиной миллионов экземпляров. Это история молодого англичанина Стивена Рейсфорда, который в 1910 году приезжает в небольшой французский город Амьен, где влюбляется в Изабель Азер.
Приключения легкомысленного Берти Вустера и его хитроумного «ангела-хранителя», камердинера Дживса, вошли в золотой фонд английской литературы, были множество раз экранизированы, легли в основу легендарного сериала со Стивеном Фраем и Хью Лори в главных ролях.Миллионы фанатов Вудхауса по всему миру мечтали встретиться с любимыми героями еще раз. И Себастьян Фолкс сумел совершить практически невозможное – он написал роман, ничем не уступающий гениальным произведениям Вудхауса, роман, который стал национальным и международным бестселлером и был признан журналом «Kirkus Reviews» лучшей книгой 2013 года.Головокружительные приключения в сельском поместье, полный набор эксцентричных английских леди и джентльменов, таинственные игры с переодеванием, очередной гениальный план Дживса и, конечно, искрометный, истинно британский юмор – в этом восхитительном романе есть все, чтобы привести в восторг даже самых придирчивых поклонников Дживса и Вустера!..
«Неделя в декабре» — последний роман Себастьяна Фолкса, известного британского писателя, обладателя многих престижных наград, — дает широкую панораму современной лондонской жизни на протяжении одной предрождественской недели, увиденную глазами десяти персонажей, чьи судьбы причудливым образом переплетаются. Среди них и депутат парламента со своей честолюбивой женой, и женщина-машинист, под поезд которой прыгнул человек, и иммигрант из Азии, сколотивший баснословное состояние на продаже восточных приправ, и его фанатик сын, примкнувший к исламским террористам, и бессердечный финансист, готовый разорить банк и лишить пенсии стариков, и язвительный литературный критик, и не всегда счастливый в любви адвокат… Повествование, масштаб которого критики сравнивают с диккенсовским, наполнено блестящим юмором — в лучших английских традициях.
1980-й год. Лондон. Психиатр Роберт Хендрикс получает письмо-приглашение от незнакомца — француза по имени Александр Перейра, живущего на крохотном средиземноморском острове. Перейра, которому за восемьдесят, пишет, что служил вместе с погибшим на войне отцом Роберта и хранит его письма, фотографии и другие документы.У Роберта за плечами собственное военное прошлое. Ветеран еще одной мировой войны — Второй — он участвовал в высадке десанта союзнических войск в Италии, где был ранен и встретил свою первую и единственную любовь.Перейра, как и Хендрикс, — психиатр, много лет посвятивший изучению проблем памяти.
Бывает, что человек, с которым никогда не встречался, или место, где никогда не был, странно кажутся нам знакомыми. Умом мы понимаем, что это невозможно. А сердце настаивает на своем…Порой, когда мы почти верим, что наша жизнь не лишена смысла, глупая случайность смешивает карты и обрывает сюжет. А иногда та же случайность заставляет нас ощутить присутствие чуда и осознать свое предназначение.Об этом – новая книга британского писателя Себастьяна Фолкса, автора мирового бестселлера «И пели птицы…». Пять новелл, соединенных в подобие симфонии, повествуют о пяти разных судьбах.
Новый роман о приключениях Джеймса Бонда.Зверское убийство в бедном иммигрантском пригороде Парижа становится первым звеном в цепи событий, которые могут привести ни много ни мало к глобальной катастрофе. Эти события разворачиваются на фоне всплеска торговли смертельно опасными наркотиками, из-за чего Британия 60-х, кажется, вот-вот погрузится в наркотический дурман, в забытье, из которого нет возврата. В это же время британский авиалайнер пропадает где-то над Ираком, и над всем Ближним Востоком раздаются удары грома…Союзницей Бонда становится шикарная красавица парижанка по имени Скарлетт Папава.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.