Энергоблок - [20]

— Это во-первых, — продолжал Палин. — Никаких сливов в море! Необходимо подналечь и форсированно завершить подготовку блока спецхимии к пуску. Иного пути нет… Во-вторых. — Палин ощутил в груди легкость и свободу, будто скинул с себя тяжкий груз. — Не готовы монтажом установка подавления активности выбросов и тоннель, связывающий радиоактивный выхлоп от эжекторов турбин с венттрубой. Стало быть, сброс радиоактивных газов будем производить на «конек» крыши… Факел радиоактивных благородных газов, аэрозолей и прочего накроет территорию промплощадки и создаст неблагоприятную радиационную обстановку на близлежащих пространствах… В-третьих… К слову, и как упрек проектировщикам — роза ветров в сторону жилпоселка… Что касается отдела радиационной безопасности, то личный состав службы обучен и к пуску готов. По оборудованию все отлажено и в работе, кроме установки «Брусника», которую до сих пор никак не могут отладить шеф-монтеры и наладчики. Установка крайне необходима, ибо должна обеспечивать непрерывный контроль активности выбросов. В случае, если установку к готовности блока не отладят, придется проводить замер примитивным способом посредством ручного отбора проб газа после эжекторов…

Палин замолчал и, переведя дух, отметил, что глаза Торбина и все лицо его набухли кровью по-настоящему впервые за все время совещания.

«Ну, ну… — мысленно подбодрил его Палин. — Сергуня…»

Так Торбина называли в смене, но он не терпел уже тогда подобной фамильярности и при этом сердито пыжился.

«Не признаешься, значит». — Палин ожидал, что Торбин вот-вот взорвется. Но Торбин не закричал, нет. Он как-то весь расслабился вдруг и выразительно вздохнул. Видимо, наглость Палина ошеломила его и заставила затаить дыхание.

«И про бомбашку не спрашивает, стервец. — У Палина закипало в груди. — Ну, вали же, чего скис?»

Палин выразительно, не скрываясь и даже с некоторой насмешкой, глядел ему прямо в глаза.

Торбин заговорил тихо, принужденно спокойно, но в дыхании и голосе его затаилась ярость.

— Скажите, товарищ… — Мошкин с готовностью подсказал. — …Товарищ Палин… С каких это пор вы стали чистоплюйчиком?

«Прикидывается, что не знает… Эх, Сергуня…» — Глаза Палина смеялись.

— Вы, что — не работали на таежных «самоварах»?

— Работал.

— Не знаю… Значит, нет… Вы коммунист?

— Коммунист.

— Так какое же вы имеете право расхолаживать коллектив, проникнутый готовностью к пуску? — Голос Торбина был еще тих, но мало-помалу обретал металлический оттенок. — Какого черта?! — вдруг рявкнул он. — Кого вы пугаете?! Вы не туда попали, товарищ Палин. Грязью вы тут никого не испугаете!..

— Знаю. Но тем более…

— Ничего вы не знаете! — Глаза Торбина метали молнии. — Я запрещаю, слышите, запрещаю вам деморализовывать персонал! Вы меня поняли?!

— Вполне.

— Как коммунист вы должны знать, сколь важен стране ваш миллион. И я требую от вас… — Торбин постучал указательным пальцем по столу. — …Требую от вас дисциплины и полной отдачи сил… — Начальник главного управления быстро и пытливо посмотрел на Палина, будто пытаясь понять, сколь серьезны его намерения стоять на своем.

— И тем не менее, — сказал Палин, — мы, атомщики, несем ответственность перед людьми, перед Природой…

— Ну и никто тебе не запрещает. Неси, ради бога, но пускай станцию. Все… — Торбин пристукнул ладонью по столу. — За работу! Прошу остаться директора, главного инженера и его замов…

«Каков циник… — подумал Палин и усмехнулся. — Ладно, поживем, увидим».

4

Позвонил Абдулхаков. Кричит, запыхался, голос гортанный. Говорит: вскрыли все три главных циркуляционных насоса. Сильно парит. По аэрозолям три нормы, работают в «лепестках». Выемные части насосов спустили в транспортный коридор, и Пряхин дал команду везти их без дезактивации в блок вспомогательных цехов. Я, говорит, ругаюсь, запрещаю… Пусть поднимает назад в насосный зал, дезактивирует смесью лимонной и щавелевой кислот. А он говорит: «Я тебе сейчас клизму из лимонной кислоты сделаю…»

Палин позвонил в будку военизированной охраны. Приказал не открывать ворота транспортного коридора. Через некоторое время звонок от Пряхина. Матерится. Говорит, что в мастерской блока вспомогательных цехов есть контейнеры. Насосы спрячут в контейнеры и отправят на завод для ремонта. Ты, говорит, Палин, не пуп, а работу стопоришь. Смотри, морду намылим сообща.

— Мыль! — крикнул ему Палин. — На гидравлической части насоса семьсот пятьдесят тысяч «бета»! Ты что, в своем уме?!

— Умник! — огрызнулся Пряхин. — Шибко образованный стал… — И бросил трубку.

Позвонил Абдулхаков. Сказал, насосы поднимают в центральный зал. Будут мыть над шахтой ревизии.

«Подействовало…» — удовлетворенно подумал Палин.

Притащили со склада новые выемные части. Приступили к установке…

Звонок от Шаронкина:

— Владим Иваныч! Салютик, физкультпривет и наше вам! Довожу до сведения… Вопреки и супротив… Но ничего не могу сделать… С разрешения Алимова и при поддержке тяжелой артиллерии, то бишь Торбина, приступаю к гидровыгрузке ионообменных смол из фильтров байпасной очистки в те самые двадцатипятикубовые емкости… Ничего не могу сделать… Смола насытилась. Активность — невмоготу… Наше вам! Прошу дозиметриста… Срочно!..