Энергоблок - [18]

Стремительно входит Торбин. В сером костюме. Пиджак расстегнут. От быстрого движения длинный модный галстук отбрасывает с упитанного живота вправо. В руке алая папка.

— Здравствуйте, товарищи!

С ним Мошкин. Волнуется. Порозовел. От волнения складки на шее несколько расправились. Всех интересует Торбин. Фантастический прыжок по службе. При весьма средних данных.

«Умел молчать… — вспоминает Палин. — Умеренно скрытен. Не выделялся. И все же… Женился на чьей-то дочке… Говорили… Представителен. Не отнимешь. Родился с лицом руководителя. Тогда уже видно было, что птичка с крылышками. Тяготел к начальству. С равными был несколько фамильярен. Держал дистанцию. Металл в голосе сдерживал, но порою проскакивало… А теперь, куда там! Дребезжит и переливается всеми нотками. Собственно, выработался вполне четкий заурядный тип руководителя. Продукт времени… Такие, может, и нужны для порядка. Однако по крайности можно и обойтись. Тянет работу весьма квалифицированное сегодня в технике и общеобразовательном плане низшее и среднее звено. Бесспорная заслуга Советской власти. А что, если бы руководители — таланты, гении? Вот прибыли-то было государству!..»

Торбин сидел на стуле артистически вольно, откинувшись на спинку. Лицо квадратное, холеное, тонкокожее, со следами когда-то сильного румянца, но сейчас поблекшею. Глаза отрешенные. Светло-серые. Взглядом уперся в столешницу. Волосы очень тонкие, пепельные, рассыпаются. Он то и дело поправляет их растопыренной пятерней. Заговорил холодновато, сидя все в той же вольной позе. Металл в голосе.

— Я, товарищи, крайне удивлен столь необычным началом. Извините, но в первый же день пуска на уникальном блоке угробить три насоса… — Он поднял вверх белую руку с вытянутым указательным пальцем, потряс ею. — Стоимостью полмиллиона каждый! Уму непостижимо! Прошу директора объяснить причины… — Торбин слегка взбычил голову, наморщил лоб и вытаращил холодные глаза. — Объясняйте! — И сел пряменько, положив обе руки па стол перед собой. На лице деланная наивность. — Объясняйте…

Мошкин покраснел, засуетился, но вдруг нашелся, пробасил:

— Алимов доложит…

Алимов в это время будто нюхал воздух перед собой, часто и мелко кивая кому-то головой.

— Харлов проанализирует… Начальник производственно-технического отдела… — шепнул Мошкину Алимов и налился густой кровью.

Торбин холодно улыбнулся, несколько раз крест-накрест рассек ладонью воздух, иронически произнес.

— Харлов, Марлов… Мне все равно… Анализ…

Харлов встал. Черные волосы рассыпались по бокам, образовав белый пробор посредине.

— Сидите… — небрежно разрешил Торбин.

Харлов сел и дольше положенного молчал.

— Собственно, причиной всего, — начал он, — неотработанность режима… Вернее, тут был переходный режим…

— Вот-вот, переходный… — вставился Алимов.

— Дайте же человеку сказать! — вытаращился на Алимова Торбин.

Маленькими ручками Харлов подобрал волосы, но они снова упали по сторонам.

— Мы слишком долго работали на переходном режиме. В этом все дело. Режим переходный, и его надо проскакивать быстро…

— В чем же, извините мою тупость, дело? — Торбин постучал себя кулаком по лбу и обвел всех удивленными холодными глазами.

— Дело в том, что турбина к этому времени к пуску не была готова. Все дело в этом. Мы старались продержаться на мощности, превратив переходный режим в стационарный, но…

Торбин уже не слушал, перебил:

— Товарищи! Страна испытывает нефтяной голод. Прошу это зарубить себе на носу! Пуск энергоблока мощностью миллион киловатт экономит стране два миллиона тонн нефти в год! Передо мною, надеюсь, собрался весь командный состав блока?

Алимов и Мошкин усиленно закивали.

— Да, да, Сергей Михайлович.

— Я хочу сегодня послушать каждого… Каждого начальника цеха, отдела, службы о степени готовности.

Только в этом случае я со спокойной совестью смогу доложить министру… Товарищи! Еще раз подчеркиваю — немедленный успешный пуск вашего миллиона насущно необходим! Пожалуйста, начинайте… Вы первый? — он указал рукой на Пряхина. Тот встал.

— Пожалуйста, сидите…

Пряхин сел. Представился:

— Начальник реакторного цеха Пряхин.

— Пряхин, Пряхин… — Торбин возвел глаза к потолку. — Бомбу варил?

— Варил.

Торбин удовлетворенно кивнул.

— Варил бомбу… А теперь здесь варим. Готовность?.. — Лицо Пряхина приняло выражение большей озабоченности, толстовские брови шевелились. — Блок-то пустим. Дело не в том… Плохо готовы, вот что… Имею в виду персонал. Весь состав цеха до момента пуска осуществлял курирование монтажа. Учиться было некогда…

— Плохо, — оценил Торбин. — Пустишь?

— Пущу, но за возможные последствия ручаться трудно. Дальше… На восьмидесяти процентах арматуры не смонтированы электроприводы. Придется крутить ломиками вручную. Известно, электропривод закрывает некоторые задвижки до четырех минут… Сколько же будет крутить рука?.. Я уж не говорю о невозможности задействовать все блокировки… Электрифицирована в основном арматура, участвующая в защитах…

Лицо Торбина несколько озаботилось.

— Ну, здесь ты перегнул. Пускали и не такие объекты…

— Нет, такие не пускали. Этот первый.

— Еще?

— Еще… Будем пускать, что еще… Будем пускать… — Следующий, — попросил Торбин.