Энеида - [31]

Усердно пил со старшиной.

Он стычками с богами хвастал,

Рассказывал, как всюду шастал.

Чесал язык и сам Паллант.

Царевич врал, как сивый мерин,

Не хуже, чем сынок Венерин.

К брехне имел большой талант!

— Ты спишь, седая царь-девица?

О муза дряхлая, очнись!

Прокашляйся живей, сестрица,

Ко мне, беззубая, склонись

И расскажи — какой там леший

К Энею, конный или пеший.

Пошел, чтоб Турна доконать?

Ты, муза, грамоте училась,

В полтавской школе отличилась.

Должна всех поименно знать!

Я слышу бормотанье музы:

С Энеем, дескать, плыл Массик,

Бездельник, лодырь толстопузый

И здоровенный, словно бык.

Отродье стеховской шинкарки,

Тигренко следовал на барке.

С ним сотня добрых забулдыг.

Бок о бок шли дубы Аванта.

Он был придирчивей сержанта:

Чуть что — по спинам так и стриг!

Как плащ, надев свиную шкуру,

На байдаке торчал Астур;

Служил он лежнем винокуру

И с виду был довольно хмур.

Поодаль плыл Азиллас-модник,

Пономарихе нашей сродник.

Давно ли он таскал суму?

Фортуна вмиг простолюдина

Перекроила в господина.

Таких чудес я знаю тьму!

А кто на легоньком дубочке,

Раззолоченный в пух и в прах,

Сидит в распахнутой сорочке

С турецким чубуком в зубах?

Да это — Цинарис, картежный

Цехмейстер, плут, наглец безбожный.

Прохвостов шайку он ведет.

Не в битве, так в картежной схватке

Уложат Турна на лопатки,

И недруг по миру пойдет.

Кто в шляпе, в епанче суконной

И с толстой книжкою в руках

Толкует вкривь и вкось законы,

Знай спорит о своих правах?

Юрист из Глухова речистый,

Что выбился в канцеляристы, —

Добродий некий Купавон.

Ища поживы не впервые.

Вдобавок метя в значковые,

Вступил к Энею в легион.

А тот беззубый, говорливый,

Сухой, лядащий, как скелет,

Брехун плешивый и сварливый?

То выкрест, знаешь ли, Авлет.

С другой недавно окрутился

И за беспечность поплатился:

Из жару в полымя попал.

Теперь с чертовкой развязался:

К Энею в войско записался,

Лазутчиком на время стал.

Еще там было с полдесятка,

Всё мелюзга и гольтепа.

В таких не будет недостатка,

Хоть сгинь их целая толпа.

«А сколько всех, — сказала муза, —

Считать по пальцам — мне обуза,

Не знаю! Врать я не хочу

На счетах класть я не училась,

Зарубки делать не трудилась.

Как было, так и лепечу!»

Возница в небе повернулся,

Стожары выше поднялись.

Кой-кто под буркой растянулся,

Не все, однако, улеглись.

Иные у костров искались,

Другие хлюпали, плескались —

Онучи мыли в тишине.

Дремали вполпьяна старшины,

Лежали, разметав чуприны,

Кто — на боку, кто — на спине.

Один Эней не спал в то время

И думал — как ему верней

Спасти троянский род и племя?

(За всех в ответе был Эней!)

Как Турна, дьяволова сына,

Побить, прибрать к рукам Латина

И успокоить весь народ?

Измучившись таким вопросом,

Эней увидел перед носом

Довольно странный хоровод.

Ни рыбы, знаете, ни раки,

А словно бы кружок девчат;

Ныряют, плещут, как собаки,

Мяучат кошками, кричат.

Эней со страху чуть не треснет!

Читает в голос «Да воскреснет…»,

Он слышит визг и хохотню;

Свалился на помост, а чуда —

Давай тащить его оттуда,

Кто — за полы, кто — за мотню.

Одна такая тварь скакнула

К нему сверчком или блохой

И к уху накрепко прильнула,

Подобно гадине лихой:

«Давно ли мы с твоей персоной

Таскались по воде соленой,

Возили весь троянский род?

Мы — Идского холма лесины, —

Дубки, орешины, соснины.

Из нас построен был твой флот.

Уже рутул до нас добрался

И не шутя огонь раздул.

Зевес, однако, постарался

И нас в русалок обернул.

Такая вышла передряга!

Чуть без тебя Иул, бедняга,

Не отдал душеньки богам.

Спеши на выручку дитяти,

Спасай троян от вражьей рати.

Ты должен духу дать врагам!»

Энея за нос ущипнула,

На том и кончив разговор,

И по воде хвостом плеснула,

Скликаючи своих сестер.

Русалки вмиг зашевелились,

Всем хороводом навалились —

Троянский подтолкнули флот.

Эней узрел свой стан в осаде

И крикнул в гневе и в досаде,

Что Турн черево надорвет!

По пояс в воду прыгнул с лодки

Эней, в кулак собрав мотню;

Взмолился маменьке-красотке,

Призвал с Олимпа всю родню.

Тут соскочил Паллант, и с ходу —

Плюх-плюх за ним вся сволочь в воду.

«Смелей! — вскричал Анхизов сын. —

На помощь удальцам Троянам

И на погибель басурманам,

Шагайте левой, как один!»

Троянцы в крепости узрели.

Что подоспел с подмогой князь,

И сразу будто одурели.

Земля под ними затряслась.

С ужасным топотом и гулом

Стремглав бегут они к рутулам

И супостатов бьют, как мух.

Пан Турн Энея ненароком

Вдали приметил ярым оком.

Со злости занялся в нем дух.

«Ребята, бейтесь, не виляйте!

Час грозной сечи наступил.

Дома и жен своих спасайте! —

Он в исступленье завопил. —

Стопы не отдадим бахвалам!

Их кости загребем оралом,

В нас — больше храбрости. Вперед!

Все олимпийцы нам ограда.

Чужих боков жалеть не надо.

Смутился, вишь, троянский род!»

Увидя кавардак во флоте,

С войсками к Тибру Турн валит;

Сам ерзает, как черт в болоте,

И про поживу всем бубнит.

Он выбрал молодцов на славу.

Проворно их построил в лаву

И на союзных двинул вскачь.

Знай рубится, кричит, балует,

Как будто шутит, не воюет.

Был Турн увертлив и силач.

Эней-пройдоха, сам не промах,

В боях возрос и стал старей;

Был вожаком во всех содомах,

Видал медведей и хорей.

На свечку фукает пугливо

Дитя; Энею дурь — не диво!

Знавал он всяких мастаков.

Эней глядит на Турна косо,

Добраться пробует без спроса

До вражьих ребер и боков.