Энциклопедия заблуждений. Война - [28]

СССР также оказывал Восточной Германии экономическую помощь, параллельно демонтируя и вывозя оборудование с заводов и фабрик. Но решающее значение имело другое — тотальное замалчивание случаев насилия. Несмотря на это, в первые месяцы советской оккупации немецким коммунистам пришлось решать довольно сложную пропагандистскую задачу — согласовать образ армии-освободительницы с массовыми изнасилованиями. В начале лета 1945 года дошло даже до открытого столкновения между партийными функционерами и председателем партии Вальтером Ульбрихтом. Последнему в конце концов удалось погасить внутрипартийную дискуссию по вопросу массовых изнасилований, ссылаясь на преступления, совершенные войсками СС на оккупированной советской территории. Впрочем, серьезных политических последствий немецким коммунистам избежать не удалось. Не без основания многие историки одним из таковых считают поражение последних на выборах в магистрат Берлина в 1946 году — большинство берлинских избирателей составляли женщины, так как многие мужчины были или убиты, или в плену.

Кто-то скажет, что можно было бы и не открывать эти, столь деликатные и болезненные, страницы Второй мировой. Но ведь История учит только того, кто ее знает.

Война Советского Союза с Японией

В современной японской историографии активно отстаивается точка зрения, в соответствии с которой в 1945 году Советский Союз вступил в войну с Японией без особой на то надобности. Мол, после атомной бомбардировки Хиросимы участь Страны восходящего солнца и так была предрешена. Преследуя свои территориальные интересы, Москва, нарушив Пакт о нейтралитете, воспользовалась незавидным положением Японии и объявила ей войну. Эту точку зрения разделяли многие представители различных правительств Страны восходящего солнца. Однако на самом деле это заблуждение. Оценивать вступление СССР в войну с Японией так однозначно и категорично вряд ли возможно. Во-первых, Советский Союз выполнял условия договора, заключенного с союзниками по антигитлеровской коалиции — Англией и США. Во-вторых, принятию решения о вступлении в войну на Дальнем Востоке предшествовал длительный процесс переговоров, а позиция СССР в отношении Японии сформировалась задолго до сброшенных на последнюю атомных бомб. Кроме того, саму Японию от нападения на Советский Союз удерживали отнюдь не моральные соображения, просто Токио выжидал удобный момент, чтобы получить максимальную выгоду при минимальных усилиях. Именно по этой причине утверждение о том, что Сталин двинул войска против Кванту некой армии, «воспользовавшись ситуацией», требует, как минимум, уточнения и разъяснения.

Переговоры о возможном вступлении Советского Союза в войну с Японией начались еще в конце 1941 года, когда 7 декабря японская морская авиация атаковала Тихоокеанский флот США в Перл-Харборе. Уже 9 декабря президент Соединенных Штатов Ф. Д. Рузвельт обратился к Сталину с предложением о вступлении советских войск в войну на Дальнем Востоке. Однако тогда он получил категорический отказ. 10 декабря через советского посла в США Литвинова была передана адресованная Ф. Рузвельту телеграмма следующего содержания:

«Мы не считаем возможным объявить в данный момент состояние войны с Японией и вынуждены держаться нейтралитета, пока Япония будет соблюдать советско-японский Пакт о нейтралитете. Мотивы:

1. Советско-японский Пакт обязывает нас к нейтралитету, и мы не имеем пока основания не выполнять свое обязательство по этому пакту. Мы не считаем возможным взять на себя инициативу нарушения пакта, ибо мы сами всегда осуждали правительства, нарушающие договоры.

2. В настоящий момент, когда мы ведем тяжелую войну с Германией и почти все наши силы сосредоточены против Германии, включая сюда половину войск с Дальнего Востока, мы считали бы неразумным и опасным для СССР объявить теперь состояние войны с Японией и вести войну на два фронта. Советский народ и советское общественное мнение не поняли бы и не одобрили бы политики объявления войны Японии в настоящий момент, когда враг еще не изгнан с территории СССР, а народное хозяйство СССР переживает максимальное напряжение…

Наша общественность вполне сознает, что объявление состояния войны с Японией со стороны СССР ослабило бы сопротивление СССР гитлеровским войскам и пошло бы на пользу гитлеровской Германии. Мы думаем, что главным нашим общим врагом является все же гитлеровская Германия…»

Конечно же, решающее значение имел второй аргумент — относительно неразумности в данный момент (в условиях критической ситуации на советско-германском фронте) ввязываться в войну на Дальнем Востоке. Зная характер сталинского режима, трудно поверить в значение таких обстоятельств, как соблюдение норм международного права и общественное мнение (его-то в СССР как раз и не имелось). Тем не менее президент США с пониманием отнесся к позиции советского правительства, однако надежд, связанных с использованием советской военной мощи против Японии, естественно, не оставил. Позиция Сталина изменялась в соответствии с событиями на европейском театре военных действий. Уже 20 декабря 1941 года в беседе с британским министром иностранных дел А. Иденом он был менее категоричен в обсуждении этого вопроса. В частности, он отметил: «Если СССР объявил бы войну Японии, то ему пришлось бы вести настоящую, серьезную войну на суше, на море и в воздухе. Это ведь не то что декларация войны, которую Японии могла бы объявить Бельгия или Греция. Стало быть, Советское правительство должно тщательно учитывать свои возможности и силы. В настоящий момент СССР еще не готов для войны с Японией. Значительное количество наших дальневосточных войск в последнее время было переброшено на Западный фронт. Сейчас на Дальнем Востоке формируются новые силы, но потребуется еще не меньше четырех месяцев, прежде чем СССР будет надлежащим образом подготовлен в этих районах. Было бы гораздо лучше, если бы Япония напала на СССР. Это создало бы более благоприятную политическую и психологическую атмосферу в нашей стране. Война оборонного характера была бы более популярна и создала бы монолитное единство в рядах советского народа». Затем он прибавил, что был бы готов возобновить разговор на тему дальневосточной ситуации весной 1942 года.