Эмоции: великолепная история человечества - [46]
Однако в XVIII веке состоятельные европейцы хотели и попасть в рай, и покупать красивые блестящие вещи. Философам не потребовалось много времени, чтобы примирить эти идеи и придумать новую категорию — сентиментальные чувства (sentiments), в частности чувство вкуса.
Именно так, вкус рассматривался как отдельное чувство. Чтобы объяснить почему, придется углубиться в долгую историю вкуса и сентиментальных чувств. В разных вариациях само слово «вкус» все чаще использовалось в Европе в начале XVI века, как раз в то время, когда на континент стало прибывать все больше предметов роскоши. Очевидно, люди знали, что такое вкус, и до этого, и довольно давно. Если мы обратимся к нашему старому другу Аристотелю, то обнаружим, что вкус считался одним из низших чувств. Наряду с обонянием и осязанием он означал прикосновение к предмету внешнего мира частью своего тела. Зрение и слух считались более важными и высокими чувствами. Не забывайте, что при всей своей гениальности Аристотель не имел ни малейшего представления об электромагнитном излучении и звуковых волнах. Сейчас мы знаем, что наш мозг воспринимает цвета, обрабатывая свет, отраженный от объекта и попавший в глаз. Однако Аристотель считал, что цвет — это часть предмета, его внутренняя составляющая. Он полагал, что звук и изображение попадают прямо в душу, не касаясь ничего больше. В конце концов, большинству людей не приходится совать вещи в глаза, чтобы их рассмотреть, или в уши, чтобы их услышать[203]. Чтобы почувствовать вкус, однако, необходимо прикоснуться к предмету ртом, то есть полостью, а мы, как известно, склонны к некоторой брезгливости, когда речь идет о наших отверстиях[204].
В одном вкус отличается от других чувств: он никогда не обманывает. До известной степени. Если что-то невкусно, это невкусно, и точка. К X веку вкус по-прежнему считался грубым, примитивным чувством. Бенедиктинский аббат XI века Ансельм Кентерберийский включил наслаждение вкусом в число двадцати восьми грехов любопытства. Вкус также играл важную роль в совершении таких широко осуждавшихся грехов, как обжорство и прелюбодеяние, потому что и в том и в другом при надлежащем рвении задействован рот[205]. Вскоре начались споры о добродетелях и пороках вкуса. В эти диспуты включилась новая группа мыслителей — гуманисты.
Этот тип гуманизма (ренессансный гуманизм) не стоит путать со светским. В отличие от светских гуманистов гуманисты эпохи Возрождения довольно сильно верили в Бога и Церковь. Их движение зародилось в Италии в XIV веке и сыграло немалую роль в наступлении исторического периода, который и дал им название — Ренессанс. Их довольно сложно определить как группу. Но если что-то и объединяло этих достаточно непохожих людей, так это стремление вернуть утраченные знания и заново пережить классический золотой век. Познакомившись с древними философскими трудами, которые в XII веке стали попадать в Европу с Востока, они захотели вернуть описанное в них прошлое. Для этого они читали и переводили книги, относившиеся, по их мнению, к золотому веку — эпохе, когда человечество было ближе к творению и в куда меньшей степени погрязло в грехе.
Ганс Гольбейн Младший. Богач и смерть; Королева и смерть. 1523–1543. Гравюра на дереве. Национальная галерея искусства, Вашингтон
Благодаря этим оригинальным текстам гуманисты заново открыли для себя римское желание сосредоточиться на жизни здесь и сейчас, не думая о том, что будет потом. Движение повлияло на искусство, вдохновив его участников на создание образов, известных как memento mori. Черепа, изображения смерти и тому подобное служили символами смертности человека. Они были призваны напоминать зрителю о том, что смерть приходит за всеми, независимо от богатства и статуса.
Пытаясь отыскать более совершенное и менее испорченное прошлое и перенести его в современность, гуманисты также изучали античные представления о морали, еде и вкусе[206]. В Древнем Риме занятия, связанные с производством продуктов питания, например земледелие, торговля, посол, вяление, а также ряд других кулинарных методов (вы знали, что колбасу изобрели римляне?), считались нечестивыми из-за близости к плоти, нечистотам и земле.
Благородный римский гражданин не мог таким заниматься. Во многих римских произведениях, которые читали гуманисты, описания аморального желания и похоти соседствовали с упоминаниями торговцев рыбой и мясников[207]. Гуманисты переняли это мировоззрение. Однако, как и римляне, они не имели ничего против уже приготовленной еды или тех, кто ее готовил, особенно если они делали это хорошо. Некоторые гуманисты, например Бартоломео Сакки, более известный по прозвищу Платина, в своих рассуждениях зашли настолько далеко, что начали связывать хорошо приготовленную пищу с нравственным здоровьем.
Около 1465 года Платина приобрел экземпляр книги Libro de arte coquinaria («Искусство кулинарии») за авторством прапрапрадеда всех телевизионных шеф-поваров маэстро Мартино[208]. Пусть она и не была первой поваренной книгой в истории, зато стала первой книгой, которую массово взяли на вооружение другие повара. Даже домохозяйки, находившие немного свободных денег, старались разжиться экземпляром. Примерно пять лет спустя Платина опубликовал книгу, где использовал рецепты Мартино, De Honesta Voluptate et Valetudine («О правильном наслаждении и здоровье»). Платина служит отличным примером того, как гуманисты связывали вкус — или, скорее, хороший вкус — с добродетелью и здоровьем.
