Эмоции: великолепная история человечества - [40]
Фома Аквинский классифицировал страсти не только по признаку разделения на вожделеющие и раздражительные. Он также исследовал, из-за чего они проистекают. Некоторые эмоции — радость, печаль, храбрость, страх и гнев — бывают вызваны тем, что происходит с вами в данный момент. Если вы выигрываете в игре, вы тут же испытываете радость. Если проигрываете — чувствуете печаль. Другие страсти — желание, бегство, омерзение, надежда или отчаяние — связаны с вашими ожиданиями от будущего. Если вы хотели бы обладать чем-то, чего не имеете, вы ощущаете желание или надежду. Любовь и ненависть — исключительные чувства, так как они, согласно Аквинскому, существуют в каждый момент времени.
Как я уже замечал выше, страх и омерзение, описанные Аквинским, стали основой гонений на ведьм в Европе. Люди испытывали отвращение к женщинам (и мужчинам), подозреваемым в ведовстве, а бесконечный ужас в те времена и вовсе был постоянным спутником европейца. Давайте разберемся в этих понятиях и начнем с такой всепроникающей фоновой эмоции, как страх, а также причин, по которым он довлел над людьми XVI–XVII веков.
В предыдущей главе мы оставили османов после успешного вторжения в Константинополь в 1453 году, когда они обложили неподъемными налогами все товары, которые шли через их регион по Шелковому пути, в том числе так любимые европейцами пряности, костяной фарфор и шелк. Многие в Европе разбогатели благодаря торговле с Востоком и теперь были вынуждены искать новые пути к своим поставщикам. Поэтому в 1488 году Бартоломеу Диаш ди Новаиш обогнул Африканский Рог — предприятие по тем временам немыслимое, поскольку люди верили, что далеко на юге настолько жарко, что голова может взорваться. Вскоре после этого, в 1492 году, опытный генуэзский мореплаватель по имени Кристофа Коромбо (нам он известен как Христофор Колумб) попытался плыть на запад, чтобы достичь Островов пряностей. Каждому — и уже не первую тысячу лет — было известно, что Земля круглая, поэтому идея казалась вполне разумной. Проблема заключалась в том, что на пути европейцев оказался целый — неизвестный доселе — континент. Как известно, Колумб выяснил это, когда высадился на территории нынешних Багамских островов. Сказать, что новость об открытии нового континента ошеломила жителей Европы, — ничего не сказать. Все, что они знали, все, во что они верили, перевернулось с ног на голову. Безусловно, не для всех — среднестатистический деревенский житель, вероятно, вообще не придавал этому открытию никакого значения, если даже и слышал о нем. Но представители интеллектуальных элит были поражены, сбиты с толку и довольно сильно напуганы. Их терзал вопрос: «Чего еще мы не знаем?»
Двадцать пять лет спустя, в 1517 году, когда человечество все еще пыталось смириться с мыслью о том, что мир гораздо больше, чем принято считать, монах-августинец, усмотревший в этом потрясении знак Божий, подошел к дверям церкви Всех Святых в Виттенберге (Германия). С собой он нес — если верить легенде — молоток, несколько гвоздей и кусок пергамента, на котором написал девяносто пять тезисов. Девяносто пять критических замечаний в адрес церкви — не церкви Всех Святых, а католической церкви в целом. Монаха звали Мартин Лютер, и он намеревался выразить немного суровой августинианской uti-любви.
Лютер уже какое-то время назад разочаровался в католической церкви, и больше всего его расстраивали индульгенции. Помните, я говорил, что одной из мотиваций для участия в крестовых походах было сокращение срока пребывания в чистилище? К XVI веку за этим больше не требовалось отправляться в крестовый поход. Вы могли всего лишь заплатить церкви, чтобы она отрядила монахов молиться за вас: чем больше вы платили — тем больше монахов молилось. По правде говоря, эти так называемые индульгенции ввели, поскольку богатым и знатным людям, жившим в эпоху крестовых походов, очень нравилась идея скостить срок пребывания в чистилище, но совсем не хотелось отправляться в Святую землю, чтобы, возможно, там и погибнуть. Они с куда большим удовольствием платили за то, чтобы за них молились целыми монастырями. К временам, когда жил Лютер, торговля индульгенциями превратилась в процветающий бизнес. Лютер считал, что все это как-то не по-христиански, и в девяноста пяти тезисах, которые он прибил к дверям церкви, объяснил почему.
То, что Лютер прибил тезисы к двери, маловероятно, и, скорее всего, это просто миф. Однако он действительно их написал. Что еще более важно, он успешно их распространил, использовав новое изобретение — печатный станок. Тезисы стали сенсацией и одним из первых бестселлеров в истории. Но они также глубоко потрясли Европу, спровоцировав широкомасштабный протест против католической церкви, и в результате появилась религиозная группа, известная в целом как протестантизм. Борьба католиков и протестантов была ожесточенной. Религиозная ненависть не раз выступала предлогом для развязывания долгих и кровопролитных войн. Каждый из лагерей утверждал, что лидер другого — Антихрист во плоти и провозвестник последних времен. В период с 1480 по 1700 год ведущие державы Европы воевали друг с другом 124 раза. По количеству жертв на душу населения некоторые из этих конфликтов способны соперничать с Первой мировой. Все эти разнообразные религиозные войны слились в один из самых разрушительных конфликтов в истории. Каждый живший в тот период европеец рано или поздно становился свидетелем массового кровопролития
