Эммануэль. Антидева - [63]

– А вам не кажется, что они, возможно, предпочли бы вам заплатить, а не беспокоиться о ваших вкусах?

– Значит, я должна себя продавать, чтобы мужчинам было легче жить? Это я уже где-то слышала.

– Отлично. Значит, вы могли все обдумать. Мужчина, которому не надо притворяться влюбленным, делает свое дело в постели куда лучше, чем тот, кто отвлекается на романтические бредни. Вы должны ценить таких мужчин.

– Значит, мужчины правда больше не испытывают ни гордости, ни удовольствия, когда соблазняют женщин по определенным правилам?

– В основном они чувствуют… скуку. Заставлять мужчин долго ухаживать и сгорать от страсти – хорошее дело, если больше нечем заняться, но мы не можем больше тратить время на бирюльки: Вальмон[42] жутко устарел. Альфа Центавра в четырех световых годах от нас, и нас там ждут. Вы же не хотите, чтобы мы топтались на месте? Bis dat, qui cito dat![43] Если женщина не готова отдаться мне через полчаса общения, она хуже дождя! И я бы ни за что не пошел на второе свидание с той, которая не занялась бы со мной любовью при первой встрече.

Секунду Марио молчит, затем добавляет:

– Женщина должна быть инициативной!

– Вы меня почти пристыдили за мою леность, но вы хотите, чтобы мужчины не прикладывали никаких усилий ни к чему. Даже первый шаг вы оставляете за женщиной.

– Простое распределение обязанностей. Мужчинам – сила, женщинам – любовь. Суть вот в чем: больше всего на свете современные мужчины ценят ясность. Экивоки, аллюзии их пугают. Таинственность и загадочность почила среди музейных экспонатов, фиалок и длинных старомодных юбок. Современная любовь тянется губами к заветному органу и выставляет напоказ стройную ножку. Любовь будущего станет еще более откровенной. На смену гормонам придет разум, и любовь Тристана, Ромео, Абеляра, хрупкая и нестабильная, уступит место любви без клятв, без эмоций и без неловкости. Никто больше не будет сходить с ума по Изольде, читать романтические стихи и распевать грустные песни о любви. Настоящее, живое, откровенное, обнаженное, эротичное превращает в абсурд любовные напитки, ожидание, прелюдию, любовь до гроба, куртуазность, ухаживания. Очевидность одерживает верх над поверьями и традициями. От любовных обмороков, затуманенного сознания и романтических суицидов уже давно клонит в сон. Нам хочется смеяться и радоваться жизни, занимаясь любовью. Будущее принадлежит тем, кто способен узнавать и понимать, не страдая. У несчастной любви нет будущего. Эммануэль, мужчины устали, они больше не могут размахивать шпагой и бить себя в грудь, доказывая свои чувства – это в конце концов бесполезно и смешно. Мужчины хотят, чтобы любовь успокаивала разум, а не кружила голову и не превращала людей в безумцев. Мужчины ждут от вас искренности. Поэтому, говоря о проституции, я всего лишь предлагаю вам быть честной, открытой и прямой. Я предлагаю вам с достоинством нести флаг современной любви в эпоху разоблачения чувств.

Марио размахивает руками.

– Все, что я рассказывал вам раньше, подчиняется этому принципу.

– Отлично, – восклицает Эммануэль. – Тогда я последую ему.

Марио дружелюбно смотрит на Эммануэль. Но предупреждает ее:

– Мои представления не должны влиять на ваше решение. Вы не должны заниматься проституцией только потому, что я вас об этом прошу. Да я и не прошу. Я лишь сообщаю вам о том, что у вас есть такой шанс, и объясняю, в чем состоит интерес. Но вы свободны. Так что решайте сами. Я ни к чему вас не подталкиваю.

Эммануэль смотрит на Марио. В ее глазах горит особенный огонек. Марио поднимает руку, призывая Эммануэль к молчанию.

– Кроме того, вы не должны слушаться меня лишь потому, что испытываете при этом почти физическое удовольствие. Освободитесь от этого соблазна.

– И все-таки, – размышляет Эммануэль. – Разве было бы не эротично, если бы заниматься проституцией меня подтолкнул влюбленный в меня мужчина?

– Конечно! Если муж и жена довольствуются лишь друг другом, их отношения начисто лишены эротизма. Разве можно утверждать, что любишь кого-то, если не предоставляешь человеку свободы? Я верю лишь в любовников, продающих своих любовниц. Лишь безумные мужья не заставляют своих жен хотя бы иногда заниматься проституцией.

– Видите, вы себе противоречите! С какой стати кто-то должен кого-то заставлять? Мы ведь жаждем свободы!

– Иногда человека можно лишь принудить к свободе!

– Тогда почему вы меня не принуждаете?

– Я вам не муж и не любовник.

– По правде говоря, я не знаю, кем вы мне приходитесь.

– Я тот, кто высказывает ваши мысли вслух.

– Значит, вы меня ничему не научили?

– Нет. Я лишь научил вас сознавать свою гениальность.

– И когда я перерожусь окончательно, вы испаритесь?

– А вы переродитесь?

Эммануэль улыбается и вдруг спрашивает, уверенно и с апломбом:

– Вы любите меня?

– Сейчас – да, – отвечает Марио без тени смущения.

У Эммануэль перехватывает дыхание.

– Марио, – волнуется Эммануэль. – Я размышляла о том, влюблялись вы когда-нибудь и способны ли вы вообще на любовь. Женщины нужны вам для сексуальных отношений, но не для любви.

– А что для вас любовь? Вы до сих пор считаете любовью дар небесный, вневременную добродетель, таинственную и неконтролируемую? Вы считаете, что любовь поражает вас стрелой, воспламеняет по воле Господа? Любовь, по-вашему, должна ослеплять? Вы называете любовью ступор, из которого вас не выведет ни один психолог? Будем серьезны! Такая любовь существовала лишь в очень плохих книгах. Остерегайтесь! Если любовь приносят ангелы, что будет, когда это чувство покинет вас? Если вы любите человека не по здравой причине, если вы создаете себе иллюзию, волшебный сон, то внезапное пробуждение может вас убить. А стоит ли из-за этого умирать? Ведь в подобном случае вы умрете не за любовь, а за миф о любви. Умею ли я любить? Я говорю вам: любовь – это абсолютный разум, чья эссенция – эротизм. В этом смысле я владею искусством любви.