Эмма - [53]

Но каким непохожим оказался этот вечер на все, что я могла себе представить! Сумерки быстро сгущались, я сидела, печалясь и тревожась, как вдруг Джейн объявила о приходе гостя, которого я ждала меньше всего. Кажется, я и сейчас слышу, как она взволнованно произносит: «Мистер Гай Чалфонт».

Мой пасынок сделал два-три шага и остановился в нерешительности, не зная, как его встретят. Джейн явно нехотя закрыла за собой дверь. Запинаясь, он тихо произнес:

— Я пришел просить у вас прощения, миссис Чалфонт. Захотите ли вы… сможете ли вы простить меня?

Я поднялась и протянула ему руку. Я не могла потом вспомнить, что именно сказала, но этого оказалось достаточно. Когда я пришла в себя, мы сидели рядом у камина, и Гай задал вопрос, преследовавший меня постоянно: известно ли что-нибудь о Мартине? Но слышать его из уст Гая не было мучительным.

Я рассказала ему о письме мистера Эллина, в котором он сообщал о своем открытии — о происхождении Тины, но не говорил ни слова о том, каким образом это открытие было сделано. Где он находится, мне неизвестно. Его скрытность может быть вызвана какими-то причинами, мне тоже неизвестными. Полицейское расследование продолжается, но пока не приносит результатов.

Мы принялись говорить о Мартине, которую Гай помнил робкой маленькой девочкой, шагавшей с серьезным видом по дорожкам в сопровождении гувернантки, либо вместе со своей мамой приходившей в гости в Холл, причем ему иногда вменялось в обязанность занимать ее, пока взрослые беседовали. Он помнил, как когда-то давно взял ее на руки и поднял повыше посмотреть на гнездо малиновки, а она возмутилась, что он не знает, какой из широко разинутых клювиков принадлежит Дикси, а какой Флапси или Пекси. А как-то в конце лета перед его отъездом в Южную Америку миссис Дирсли, у которой кончились запасы джема, попросила разрешения набрать в Холле ежевики. Гай помнил, как шел по лужайкам Холла, чтобы помочь гувернантке и ее воспитаннице наполнить объемистые корзинки. Тогда он в последний раз видел Тину.

В свою очередь, я рассказала ему, как Тина появилась у меня, несчастная и отчаявшаяся, и как с невероятной быстротой превратилась в милую, добрую девочку, которая любит книги, цветы и все красивое, но твердо, непоколебимо хранит молчание о своем прошлом.

— Мистер Эллин сообщил вам о денежных неприятностях мистера Дирсли?

— Очень мало. Он лишь неопределенно намекнул на «некоторые финансовые затруднения».

— Это мягко сказано. Перед нашим отъездом и Лоуренс, и я слышали от дедушки, что мистер Дирсли весь в долгах и что вряд ли денег, вырученных от распродажи его имущества, хватит, чтобы расплатиться с кредиторами. К тому же он уезжал из Англии, опасаясь ареста за подлог завещания. Он должен был как следует внушить Мартине мысль о том, что ей необходимо держать в тайне свое настоящее имя.

— Но не мог же он рассказать девочке, почему покидает Англию!

— Думаю, речь могла идти о «врагах», задумавших причинить ему зло.

Я рассказала Гаю, как долго Тина ждала письма, которое не могло прийти. Он задумчиво заметил:

— Я полагаю, Тина служила помехой отцу, когда ему пришлось спасаться от кредиторов и от выдвинутых против него обвинений. Вероятно, он собирался послать за ней, как только окажется в безопасности за океаном.

— Этого мы никогда не узнаем.

— Разве что от самой Мартины, когда мистер Эллин привезет ее обратно.

— Вы думаете, ему это удастся?

— Непременно. Я не сомневаюсь в этом. Если бы я мог хоть чем-то помочь… Но мистер Эллин не хотел ничьей помощи.

Мне было интересно, упомянет ли Гай каким-либо образом отказ, которым Эмма ответила на мою просьбу, ведь я тогда еще не знала, что бедный мальчик, получив в ответ на свои извинения жесткую отповедь мистера Эллина, оставил дальнейшие попытки оправдать поведение сестры. Гай молчал, и я решила переменить тему разговора, начав расспрашивать о его дедушке и бабушке, об Августине, Эмме и Лоуренсе. Стоило мне упомянуть последнее имя, как Гай вскочил на ноги.

— ЛОУРЕНС! Я совсем забыл о нем. Он ждет в гостинице «Голова короля Карла», где мы оставили своих лошадей.

Я припомнила, что всадников было двое.

— Лоуренс не захотел пойти с вами?

— Очень даже хотел! Но не решился. Я должен был прийти к вам и сразу же вернуться за ним в том случае, если вы простите нас и захотите взглянуть на прошлое другими глазами. Но у меня все начисто вылетело из головы. Я ведь тоже боялся.

— Гай, вы заставили Лоуренса так долго ждать. Пойдите за ним, а мы с Джейн и Элизой решим, что подать на ужин. Я настаиваю, чтобы вы поужинали со мной.

Помню, как Гай застыл на месте, глядя на меня, словно не мог до конца поверить, что прошлое забыто. Потом улыбнулся, внезапно поняв, что это правда. Таким же образом в начале нашей совместной жизни успокаивалась Тина.

Гай отправился за Лоуренсом, а я вместе с Джейн и Элизой принялась спешно готовить еду — не обед и не ужин, а нечто среднее. Когда все было готово, я с бьющимся сердцем стала ждать второго гостя. Зазвонил колокольчик у дверей; их впустили.

— Это Лоуренс, — сказал Гай. Он поколебался, прежде чем робко спросить. — Можно, мы будем называть вас МАДРЕ?