Эмиссар 3: Коса Смерти - [87]

«Единственный способ выяснить все, покинуть ночью дом выйти на прогулку», — подумала Оливия и тут выяснилось, что ее тело слишком тяжелое, чтобы сделать хоть какое-то лишнее движение. Веки налились свинцом и девушке захотелось погрузиться в омут сновидений.

«Что происходит? Я никогда в жизни не чувствовала себя такой разбитой и уставшей» — подумала Оливия и услышала, как в ее голове эхом раздались ее же мысли. Медленно повернувшись на бок, девушка закинула голову на правое предплечье и постаралась сконцентрироваться на своем сновидении. Ей показалось, что самым правильным решением сейчас будет заснуть, не сопротивляться, а наоборот поддаться этой неведомой силе. Если бы только у нее был телефон, Оливия непременно установила бы таймер, чтобы разбудить себя.

Медленно и плавно девушка переносилась в мир грез. Сон не заставил себя ждать и показал ей, самые приятные моменты ее жизни. Вот она сидит на кухне и кушает блинчики с кленовым сиропом, по фирменному рецепту ее матери. Отец сидит рядом и читает газету, утреннею колонку про последние новости в мире спорта.

— Дорогая, раз у нее такой талант к шахматам, может отдать ее в кружок? — предлагает отец, обращаясь к высокой, стройной женщине.

Оливия встает из-за стола и медленно идет к своей матери. Хватается за подал платья матери и пытается привлечь ее внимание. Женщина тут же обращает на нее свой взгляд. Вытерев свои руки, она приседает на одно колено и кладет руку на щеку девочки.

— Моя дорогая, ты же помнишь, правило? Нельзя вставать из-за стола, пока не доешь свой завтрак, — мягким контральто проговаривает мать. Оливия прищуривается, она никак не может разглядеть, вспомнить лицо своей матери.

— Мама, — говорит она и обнимает ее: — Мне страшно.

— Что такое, дочь? — раздается голос отца и в этот момент, в окно кухни, со всего размаху ударяется голубь. Родители, да и сама девочка подпрыгивают на месте. Отец медленно походит к окну. Вновь в окно ударяется, очередной, но идентичный первой птице, голубь. Оливия сильнее прижимается к своей матери не понимая, что происходит. Отец негодует, сваливая все на погодные условия. Фантастическим образом, голубь за голубем ударяются об окно, пока наконец, Оливия не просыпается ото сна, вся вспотевшая и нервная. Девушка переворачивается на спину и делает большой вздох, давая себе передышку, пытаясь осознать, что все увиденное было лишь сном.

Стук в окно заставил Оливию, вздрогнуть, она буквально подпрыгнула, не смотря на то, что находилась в лежачем положении. Резко встав с кровати, девушка быстро подбежала к окну и открыла его, схватившись пальцами за нижнею часть рамы. Посыпалась пыль, и пальцы Оливии покрылись налетом, который она поспешила вытереть об свое платье.

За окном была ночь, погрузившая все вокруг в некий покой. Было темно, но девушка, прищурившись, настолько, насколько это было возможно, углядела спрятавшуюся в листве фигуру.

— Кто ты? — тихо, почти шепотом спросила она.

— Это я…вот, — фигура вышла из укрытия держа в руках дорожную сумку Оливии.

— Стой, там! — слегка повысив, не совладав со своим удивлением, прикрикнула девушка и не до конца опустив окно, резко пошла в сторону двери.

Медленно приоткрыв дверь, агент АНБ выглянула и осмотрела коридор. Было темно, но где-то в лестничном проеме был виден свет, исходящий от свеч. Сняв с себя обувь, старомодные сапожки, Оливия ловкими и беззвучными движениями, босиком пробежала по коридору и спустилась вниз. Остановилась у последней лестницы и попыталась с ориентироваться.

«Так мое окно находится в правом крыле, и смотрела я на него под прямым углом, значит, выйдя через главную дверь мне стоит завернуть на лево и обежать дом» — решила девушка и прошла к двери.

Удивлению Оливии не было границ, когда она обнаружила, что входная дверь была не заперта. Видимо семье Бекинсаль тут не угрожало ничего, разве что они сами являлись угрозой. Отмахнувшись от неприятных и параноидальный мыслей, агент Бекинсаль вышла за дверь и спустилась во двор.

Огражденный железными воротами, двор представлял из себя некое творения искусства. Садовник поместья явно трудился на совесть и это вправду было поместье. Обернувшись Оливия оценила его размеры, сопоставив их с размерами небольших шотландских замков. Не теряя бдительности не отвлекаясь на всякие звуки ночи, девушка быстрыми шагами устремилась налево, обогнула дом и вышла к тому дереву, над которым виселось окно ее спальни.

— Ты ведь ее дочь, верно? — раздался голос за деревом. Оливия заметила его. Это был ее самый первый подозреваемый, мужчина, сельский житель, которого она тогда прижала, перед тем как ее вырубили.

— Я знала, что это не было сном. Кто вы? — спросила Оливия и облегченно вздохнула.

— Меня зовут Зденек, я…когда-то я помог твоей матери сбежать, теперь я помогу и тебе.

— Но зачем? Зачем мне сбегать? — спросила Оливия.

— Если ты ее дочь, то тебе тоже не понравиться то, чем они тут занимаются, — тихо, покачав головой проговорил Зденек. Он смотрел на Оливию, глазами полными сочувствия и сожаления. Ему было жаль девушку, жаль каждую, кто родился с фамилией Бекинсаль.