Эмиль из Леннеберги - [2]

– Что это ты так чавкаешь? – удивленно спросила мама.

– А иначе никто и не узнает, что это суп, – ответил Эмиль.

Правда, ответ его прозвучал иначе. Но что нам до этого смоландского говора! Послушай-ка, что было дальше!

Все ели вволю, и вскоре супница опустела. Лишь на донышке осталась малюсенькая-премалюсенькая капелька. И эту-то каплю захотел съесть Эмиль. Однако слизнуть ее можно было только всунув голову в супницу. Эмиль так и сделал, и все услыхали, как он причмокнул от удовольствия. Но можете себе представить, Эмиль не смог вытащить голову обратно! Супница плотно сидела на голове. Тут Эмиль перепугался и выскочил изза стола. Он стоял посреди кухни, а на голове, словно кадушка, возвышалась супница, сползавшая ему на глаза и на уши. Эмиль силился стащить супницу с головы и вопил во весь голос. Лина всполошилась.

– Ах, наша чудесная супница! – запричитала она. – Наша чудесная супница с цветочками! Куда мы теперь станем наливать суп?

Раз голова Эмиля в супнице, понятно, туда уж супа не нальешь. Это Лина сообразила, хотя вообще-то была довольно бестолкова.

Но мама Эмиля больше думала о сыне.

– Милые вы мои, как же нам спасти ребенка? Давайте разобьем супницу кочергой!

– Ты что, с ума сошла?! – воскликнул папа. – Ведь супница стоит целых четыре кроны note 2.

– Попробую-ка я, – сказал Альфред, ловкий и находчивый парень.

Ухватившись за обе ручки супницы, он с силой потянул ее вверх. Ну и что толку? Вместе с супницей Альфред приподнял и Эмиля, потому что Эмиль крепко-накрепко застрял в супнице. Он так и повис в воздухе, болтая ногами и желая как можно скорее снова очутиться на полу.

– Отстань… пусти меня… отстань, кому говорю! – кричал он.

И Альфред поставил его на пол.

Теперь все окончательно расстроились и, столпившись вокруг Эмиля, думали, что делать. И никто – ни папа Антон, ни мама Альма, ни маленькая Ида, ни Альфред и Лина, – никто не мог придумать, как высвободить Эмиля.

– Ой, Эмиль плачет, – сказала маленькая Ида.

Несколько крупных слезинок вытекло из-под супницы и покатилось по щекам Эмиля.

– Это не слезы, – возразил Эмиль. – Это мясной суп.

Он по-прежнему хорохорился, но, видно, ему было совсем несладко. Подумать только, вдруг он никогда не избавится от супницы? Бедный Эмиль, на что же он теперь напялит свою «шапейку»? Мама Эмиля очень жалела малыша. Она снова хотела схватить кочергу и разбить супницу, но папа сказал:

– Ни за что! Супница стоила четыре кроны. Лучше поедем в Марианнелунд к доктору. Уж онто освободит Эмиля. И возьмет с нас всего три кроны, так что одну крону мы все же выгадаем.

Маме понравилась папина затея. Ведь не каждый день удается выгадать целую крону. Сколько всего можно купить на такие большие деньги! Перепадет что-нибудь и маленькой Иде, которая будет сидеть дома, пока Эмиль разъезжает по докторам.

В Каттхульте начались поспешные сборы. Надо было привести в порядок Эмиля, умыть и одеть его в праздничный костюмчик. Причесать его, разумеется, было невозможно. Правда, мама ухитрилась просунуть в супницу палец, чтобы выскрести грязь из ушей мальчика, но это кончилось плохо: палец тоже застрял в супнице.

– Тяни его, вот так тяни, – советовала маленькая Ида, а папа Антон здорово разозлился, хотя вообще-то был человек добрый.

– Ну, кто еще? Кому охота прицепиться к супнице? – закричал он. – Пожалуйста, не стесняйтесь! Я возьму большой воз для сена и заодно свезу к доктору в Марианнелунд весь Каттхульт!

Но тут мама Эмиля сильно дернула руку и вытащила палец из супницы.

– Видно, не мыть тебе сегодня ушей, – сказала она, подув на палец.

Из-под супницы мелькнула довольная улыбка, и Эмиль сказал:

– Хоть какой-то прок от этой супницы.

Тут Альфред лихо подогнал повозку к крыльцу, и Эмиль вышел из дому. Он был такой нарядный в полосатом праздничном костюмчике, в черных башмаках на пуговках и с супницей на голове. По правде говоря, супница на голове была, пожалуй, и ни к чему, но, яркая и пестрая, она, если на то пошло, напоминала какую-то необычайно модную летнюю шляпку. Плохо только, что она то и дело съезжала Эмилю на глаза.

Пора было ехать в Марианнелунд. Вскоре все были готовы, и повозка тронулась в путь.

– Присматривай без нас хорошенько за Идой! – закричала Лине мама Эмиля.

Она устроилась на переднем сиденье рядом с папой. На заднем сиденье восседал Эмиль с супницей на голове. Рядом с ним лежала его кепчонка. Не возвращаться же с непокрытой головой!

Хорошо, что он заранее подумал об этом.

– Что приготовить на ужин? – крикнула вдогонку Лина.

– Что хочешь! – ответила мама. – Не до того мне сейчас!

– Тогда сварю мясной суп! – сказала Лина. И тут же, увидев, как яркая, в цветочках, супница исчезает за поворотом, она вспомнила о случившемся и, обернувшись к Альфреду и маленькой Иде, грустно сказала:

– Вместо супа будут пальты note 3 и шпик!

Эмиль уже не раз ездил в Марианнелунд. Ему нравилось сидеть высоко на облучке и смотреть, как петляет дорога. Ему нравилось разглядывать хутора, мимо которых они проезжали, живших там ребятишек, лаявших у калиток собак, лошадей и коров, которые паслись на лугах. Однако на этот раз поездка была не из веселых. На этот раз он сидел с супницей на голове. Она совсем закрыла ему глаза, и он ничего не видел, кроме носков своих собственных башмаков, которые с трудом различал из-под супницы сквозь узкую щелку. Поминутно ему приходилось спрашивать отца: