Элохим – число множественное - [7]

Глава 6

Ох и потратил же я времени, чтобы придумать вопросы Богу. Маялся, думал. В какой-то момент совсем разозлился – да что мне у него спрашивать, даже и будь он и захоти он с нами разговаривать? Вот вы бы что спросили? Я хотел себя раззадорить, мол, что ж и спросить тебе нечего, ученый? Но почему-то меня это не задевало. Ну и нечего. В чем смысл моей жизни? Да откуда кому-то знать, в чем смысл моей жизни? Вот вы могущественное существо для кого-то, ну, для кошки или аквариумной вашей рыбки. И вот она смогла с вами поговорить и спрашивает – в чем смысл моей жизни? Вы бы ей что ответили? Зачем ты нас создал? А он бы в ответ – я вас не создавал. И все. Конец общению. Или – ты нас любишь? А он – нет. Или – почему человек страдает? А он – потому что тупой. Стоило аппаратуру нагружать ради таких ответов. Да и кто в них поверит. Понятно же, что это все я за столиком в кафе придумал. Но научное задание есть задание. Ответы должны быть проверяемые, вопросы экспериментарно чистыми. Нельзя задать вопросы, которые, якобы волнуют умы человечества, потому что они могут быть вопросами только для нас. Ну, спросим мы – есть ли еще разум во Вселенной? В смысле еще? Какой ответ будет точным и проверяемым? С какой радости мы решили, что мы, вообще, для Вселенной разум? Или, например, существуют ли параллельные миры или мультиверс ли наша Вселенная? Или тупое – что взорвалось при большом взрыве? А если не было взрыва? И что такое наш термин – мультиверс? Вопросы нужно перевести в универсальные информационные понятия, и ответы должны быть предполагаемы в этих же понятиях, чтобы каждый мог их расшифровать.

Решили спросить – что ты чувствуешь?

И ответный ритм, вызывающий одинаковую реакцию, станет ответом. В общем, мы должны будем услышать ритм грусти, радости, покоя или какой-то новый, незнакомый ритм.

Проверочными вопросами мы выбрали:

«Ты любишь?», «Ты один?», «Ты понимаешь нас?», «Влияешь ли ты на нашу жизнь?»

Вопросами второго порядка – если Вселенная ответит,  – взяли:

«Как тебя зовут?», «На каком языке ты говоришь?», «Ясны ли для тебя наши мысли?», «Слышишь ли ты наши нужды?». А вот про творческие планы, так сказать, решили не спрашивать. Потому что, а вдруг, мы, действительно, вирус для Вселенной, спросим – какой у тебя план на нас, а он тут же и покажет, в универсальных понятиях, уничтожив группу вопрошающих.

С «любишь» опять вышла заминка, потому что как передать состояние любви? Взяли ритм эйфории, конечно. Психологически не точно, зато ритмически понятно. Потом скучные расчеты, вам если интересны такие подробности – обратитесь к нашему техническому специалисту – Расгуру Альшили, он с радостью вам расскажет, а я засыпаю на второй минуте, когда он начинает говорить. Преувеличиваю, конечно, минуте на пятой, на самом деле.

Группа работала, я руководил, если бы это был не рассказ, а повесть, то я бы вспомнил и разговоры, и шутки, и вышла бы еще пара глав, про творчески-трудовые отношения людей. Завидно-приятные, без стрессов, интриг и зависти. Да, за этим у нас в городке следят очень строго. Наш Институт не сторонник политики, что стресс мобилизует, и что только в опасной ситуации человек может придумать что-то путное. Может, для бездарей это и работает, но для гениев нет. По-настоящему умных людей стресс обессиливает. Грубо, да? Ну, мы же договорились, что я рассказываю, как есть. А у нас так считается, как считается, так и говорю. Поэтому у нас спокойная рабочая атмосфера, при высоком чувстве ответственности и самодисциплины. Другие тут не задерживаются. И тем, кому травмирующе здесь работать, тем кому нужна поддержка в их слабостях, тоже у нас не место, хороших сотрудников, но недостаточно стойких и эмоционально безжалостных переводят, чтобы не отвлекали чувственным попрошайничеством других и не страдали сами, в другие филиалы, где люди не так влюблены в интеллект.

Но то, что я хочу рассказать, важнее этих приятных наших разговоров и шуток, поэтому к делу. Я и так, заметили наверняка, много отвлекаюсь.

В день эксперимента все были нарочито спокойными, мол, ничего особенного, просто работа. Все наши эксперименты масштабны. Хотя, конечно, нет. И все понимали, что нет, и Сам Самыч пришел, и тоже пытался не выдать волнения, не дергать других. Но все равно было видно, что все в ожидании чуда. Эдик был в хорошем настроении, как всегда, но сегодня он особенно радовался. Он-то не сомневался, что Вселенная ответит – кто же не захочет поговорить с таким замечательным парнем, Эдиком?

Аппаратура настроена с вечера, проверка, еще проверка. Участники проекта бодры и внимательны, это тоже важно, группа имеет «скамью запасных», если кого-то подведет творческая жилка и перед экспериментом кто-то потратит силы на музу, на какую-то свою разработку – бывает так, знаете, всплеск адреналина и эндорфинов и мозг хочет творить, а не отдыхать,  – то в день эксперимента его заменят другим специалистом, который работал над экспериментом так же, но не вошел в основную группу. Запасные у нас, во время эксперимента наблюдатели, смотрят только. И вот, если кто-то придет уставшим, то смотреть будет он, а честь ласкать кнопки и экраны аппаратуры достанется его заместителю из запасной группы. Мера оказалась эффективной, уровень самоответственности повысился.