Элохим – число множественное - [10]

Дерек останавливался на наблюдателе второго уровня, как достаточном. Весьма логично. Ламброн говорил, что реальные мы и есть наблюдатели второго уровня, которые наблюдают мультиверс и наши проявления в нем – наблюдателей первого уровня. Нас с вами, к которым мы привыкли. Мы ведь не замечаем, что меняемся в каждый момент выбора. Наблюдения сходных данных в разных мирах мультиверса заставляет нас думать, что мы, все еще те же. Я задумался.

Наука успокаивала. Вероятно, я как-то умудрился завязаться с собой с уровня выше, который выбирает, что наблюдать. Поэтому Вселенная меня слушается.

Мне нужно было увидеть Аристарха. Некого мне было больше спросить. А, ну себя только. Нет уж.

Глава 8

Аристарх возился со своими цветами, увидев меня, усмехнулся. И я откуда-то понял, что он все знает. Не про результаты эксперимента, про это в городке судачили, про меня. Про то, что это я.

– Аристарх, ты был прав, – начал я с психологической уловки.

Громулин усмехнулся, отряхнул руки от земли.

– Проходи, я сейчас. У меня фиалка оклемалась. Умирала уже, но ничего, подсадил ее к молодым – и ожила. Стала опыт передавать.

Я кивнул. Важность какая – фиалка ожила. На столе лежали исписанные листы бумаги. Кто сейчас пишет на бумаге? Громулин и его ученики. Сам писал от руки, потом диктовал, переводя в электронный вид – так тоже только его ученики делали. Хотя никакого практического смысла в этом не было. «Бумага» сама отправляла в электронный вид, на указанный компьютер обработанный текст. Громулин говорил, что мозг развивается медленнее, чем технический прогресс, и сознание, и чтобы обеспечивать сознание рабочим инструментом, нужна мелкая моторика – поэтому, когда мыслишь, нужно писать от руки. А начитывать свои мысли вслух, позволяет услышать ошибки, понять, как это звучит со стороны. Я бросил взгляд на текст. Сам был настолько умен, что даже случайно выхваченное предложение из сокровищницы его мыслей могло помочь решить какую-то сложную проблему.

Громулин писал труд про психологические экосистемы, если растения воспитать, как людей, то воспитанная колония может работать на благо Города, бесконечно долго, программируя генетически молодую поросль. Я вскинул брови – Громулин занимается психологией растений? Тут с людьми бы разобраться.

Аристарх подошел к столу, убрал листки на подоконник, поставил чайник и чашки, вакуумные контейнеры с пряниками и зефиром и сел напротив меня.

– Нашел Высший Разум? – улыбнулся он.

– А ты? – посмотрел я ему прямо в глаза.

– Да, давно, – как ни в чем ни бывало сказал великий психолог.

– И кто он?

– А чего ты сам у него не спросишь? – пожал плечами Аристарх, делая глоток смородинового чая и с наслаждением откинулся на гибкую упругую спинку стула.

– Он не отвечает кто он.

– Отвечает же.

Я потер глаза.

– Это я, да? Наблюдатель второго уровня?

Аристарх медленно, уверенно кивнул.

– И ты?..

Он снова кивнул.

– И каждый так может? Я имею в виду, и каждый такой?

Аристарх лучисто улыбнулся.

– А Высшего наблюдателя за всеми нами нет?

Аристарх снова улыбнулся.

– И что сказать в Институте?

– Что Фироками может ответить на любой запрос. Или ничего. Или правду.

– И кто будет отвечать на эти запросы? Я? Ты?

– Тот, кто способен услышать вопрос, – пожал плечами Аристарх. – Элохим – число множественное.

Я вздрогнул, это была моя мысль, краем сознания заметил силуэт «Бога» и вдруг увидел рядом с ним еще один силуэт. Лучистый. Аристарх?

– Я говорил тебе, оставь кого-то вместо себя. У тебя сейчас будет время других экспериментов, – улыбнулся Аристарх.

Глава 9

Мне было не по себе. Я не знал, как им всем сказать. И что им сказать? Что мы сами боги? Что Аристарх и я можем ответить на любой запрос? Не понимая, откуда мы знаем то, что знаем? Как узнать, что мы не врем? Откуда Бог знает, что он не ошибается? У кого он спрашивает? Я валялся на кровати и смотрел в потолок… в космос. И куда-то дальше. Я видел это «дальше», за потолком. Как полагается – потолок, небо, привычный космос (как вы там себе его представляете), а за ним – жизнь. Потом вставал и расхаживал по комнате, боясь вывалиться из привычного мира в… куда? Ага, в свой божий чертог, вероятно. Казалось, что мир в любой момент может распасться на тонкие листочки, вместе с космосом этим вашим и я окажусь посреди ничего. Все разобьется и я никого не увижу из знакомых. Я боялся, что все мои знакомые, это просто отпечатки на тонких листочках. Не понимаю, почему я представил именно листочки. Но я боялся, что если я так представил, мир, действительно, может так гнусно поступить! Решил же он почему-то меня слушаться! Надо уйти. Я не смогу оставаться. Нет никакой новизны и объективности для меня. Аристарх, как он там сказал? Время других экспериментов? Нет, на какое-то время хватит с меня экспериментов.

В дверь постучали. Я вздрогнул. Измученный непониманием, что делать с новым знанием, я теперь боялся, что за дверью Бог, Мир, Вселенная, все трое, пришли узнать, чего я хотел от них. И увести меня в… да почему же я спотыкаюсь, пытаясь назвать это место? Я же точно знаю, что это ложный вакуум! Данное меня немного успокоило, и я решительно распахнул дверь. За дверью не оказалось ни Бога, ни Мира, ни даже Вселенной. Но ненамного лучше. Может, и лучше бы, если бы это были эти трое. По крайней мере, от них я знаю, чего ожидать.  Эрик. Он улыбнулся и показал мне бутылку вина.