Элмет - [63]

Я тоже пристально смотрел в сторону дома, когда услышал звук удара по голове Кэти. Такой незнакомый и такой близкий звук, одновременно мягкий и неприятный, как стук футбольного мяча по гравию. Кэти уткнулась лицом в землю. Я оторопело уставился вниз на нее, так и не повернув головы, чтобы увидеть того, кто ее ударил. Кэти кашлянула, подняв облачко коричневатой древесной трухи. Она не потеряла сознания, а вот со мной это случилось уже в следующий миг.

Глава двадцатая

Я очнулся в ее объятиях. Кэти пристроила мою голову у себя на коленях. Я почувствовал прикосновение чего-то холодного и мокрого. Она промокала полотенцем мой лоб, щеки и губы. Заметив, что я открыл глаза, поднесла к моему рту бутылку. Шок от ледяной воды усилил головную боль, но вместе с тем я ощутил сильнейшую жажду. Схватил бутылку и одним духом выпил всю воду, лишь потом сообразив, что надо было оставить что-то и для Кэти.

— Я уже попила, — сказала она, прочитав мои мысли. — С тобой все в порядке.

Но голова моя была далеко не в порядке. Мне не было нужды проверять кровотечение на ощупь: я чувствовал запах крови на своем лице.

— Значит, нас таки сцапали, — сказал я.

— Типа того.

— Где мы?

— Они закинули нас в фургон и привезли на какую-то ферму. Думаю, к Прайсу. Мы заперты в сарае позади дома, рядом с большим амбаром. Я подмечала все, что могла. А ты был в отключке.

Я пошевелился, принимая более удобную позу.

— Их тут целая толпа, — сказала она. — Многовато даже для Папы. Хотя кто знает?

— А Папа тоже здесь? — спросил я.

— Пока нет.

Кэти все еще не теряла надежды и несла ее перед собой словно напоказ всему миру. Моя же теплилась где-то глубоко внутри.

Я осмотрелся. Свет проникал в сарай лишь через жиденький ряд окошек под самой крышей из волнистого железа. Я разглядел полки, заваленные картонными коробками, канистрами и пластиковыми бутылками. Мотки садового шпагата, пузырчатая пленка, крепежные хомуты, парафин. Все в таком роде. Грязный пол местами покрывали столь же грязные куски искусственного газона. Стол в углу был уставлен торфяными горшочками с рассадой.

— Ты и впрямь убила того парня, Кэти?

Она сосредоточенно расправляла складки и морщины на своих джинсах и не посмотрела в мою сторону. Мы сидели рядышком на грязном полу, и я услышал, как она задержала дыхание, но головы в мою сторону не повернула.

— Даже если и так, мне все равно, — продолжил я. — Для меня это ничего не меняет. Ты моя сестра, и я тебя люблю. Я привык верить всему, что ты говоришь, и буду верить всегда, что бы ты ни сказала. Если ты его убила, значит была причина, пусть даже этой причиной было только твое желание. Это ничего не меняет. Ты моя сестра.

Она так и не повернула головы. И продолжала молчать. Я положил руку ей на плечо.

— Мне больше ничего не оставалось, — наконец заговорила Кэти. — Сил не хватало, чтобы отделаться от него обычным способом. Если бы я свалила его на землю, он бы мигом поднялся и схватил меня снова. Он был намного крупнее меня. И намного сильнее. Если бы я дралась по своим правилам, я бы проиграла. Так всегда говорил Папа. Хлестать по лицу и бить кулаком тоже было без толку: он стал бы хлестать и бить меня вдвое жестче. Если бы начала с ним бороться, он бы меня поборол. Наверняка. С одной стороны парень, из которого уже вырастает мужчина, а с другой — девчонка, из которой может вырасти только женщина. И потому мне нужно было убедить себя — хотя бы ненадолго, — что игра идет по другим правилам. Впрочем, тебе этого не понять.

— Пойму. Постараюсь. Продолжай, прошу тебя.

— Я только… Я почувствовала, что смогу как-то управлять всем этим — собой, своим телом, ситуацией, — только если полностью вложусь в одно-единственное действие. И мое действие должно быть настолько необычным, что у него не будет шанса ответить в том же духе. Потому что в той ситуации шансов у него было полно, а у меня — только один. И я его использовала. Было такое чувство, словно все силы, какие во мне есть, вдруг соединились в одной точке, и этой точкой оказалась моя хватка на его горле. Так я и держала его, очень крепко, много-много минут. Он давно уже умер, а я все не разжимала пальцы. Мне нужно было убедиться окончательно. Как я сказала, шанс у меня был только один.

— Я и не знал, что он был на том пустыре во время боя, — сказал я. — Не видел там ни одного из сыновей Прайса. Я о них почти не вспоминал с того дня, когда они к нам приезжали и я показывал им рощу.

— У тебя и поводов не было вспоминать. Я об этом помалкивала, да и других дел у всех было выше крыши. Он ведь далеко не вчера начал ко мне цепляться. Как ты знаешь, я не особо любила торчать у Вивьен на этих ее уроках. Сматывалась оттуда при первой возможности и бродила где придется. Иногда сидела под каким-нибудь деревом, иногда следила за птицами. Просто так, чтобы чем-то себя занять. Меня никогда не тянуло к тому, что нравится вам с Вивьен. Книжки и всякие учености. Потому я и уходила. И тогда-то начала пересекаться с этими двумя, Томом и Чарли. Вышло так, что они охотились со своими собаками, которые привели их к лисьей норе, а я как раз залегла неподалеку, надеясь увидеть лисят. Я еще раньше заприметила эту нору и добытчика-лиса — их папу, стало быть, — который мотался за едой для семейства. Приходила туда несколько дней подряд, дожидалась, когда покажется весь выводок. И вдруг слышу собачий лай, все ближе ко мне. Я подумала, что, если собаки найдут нору, они могут выгнать лисиц под выстрелы. Но их сбил мой запах, и они подбежали ко мне. Я вскочила с травы и увидела Тома, который целился в меня из ружья. Думала, сейчас пальнет. Может, он и хотел, чтобы я так подумала. А собаки вертелись вокруг меня, тявкали и нюхали, как будто это мой запах привел их сюда. Том опустил ружье, и они оба подошли ко мне. Сказали, хотят просто поболтать. Ладно, я капризничать не стала, отвечала на их дурацкие вопросы, смеялась их тупым шуткам. А когда сказала, что мне пора домой, они не пытались меня задержать. Но через несколько дней эти двое снова нашли меня в лесу. И встречи стали повторяться.