Эллинистический мир - [84]

Повсюду в изобилии обращались монеты греческих властителей, причем ареал их распространения охватывал территории, далеко выходившие за сферу их политического влияния (так, тетрадрахма Агафокла Бактрийского была найдена в Польше на территории Познаньского воеводства). Только трое из них – Евтидем I, Евкратид и Менандр – чеканили золотые монеты (подчас чрезвычайно тяжелые), серебряных же и медных монет было очень много. Чисто греческие легенды в Бактрии сменились двуязычными в греко-индийских царствах, так же они стали более многочисленными и пышными. Легенды – прекрасное свидетельство религиозного синкретизма. На монетах изображаются греческие божества (десять греческих богов: Зево, Геракл, Аполлон, Дионис – особенно часто благодаря своему индийскому походу, Диоскуры, Посейдон, Афина, Артемида, Нике, Тюхе), буддийские символы (Колесо закона, ступа), местные божества-покровители, ассимилированные е греческими (например, в Капиши местный бог-громовержец идентифицирован с Зевсом и Индрой, в Гандхаре Шива – с Дионисом, а Парвати – с Артемидой-охотницей. Как и в Египте, некоторые идентификации неадекватны).

Впрочем, главным своим богатством эти царства обязаны своему выгоднейшему положению на великих торговых путях, соединявших Индию и даже Монголию и Китай со Средиземноморьем.

Торговля между эллинистическим миром и Индией

Часть Индо-Гангской равнины приоткрылась грекам благодаря отважным предприятиям царей. Но на протяжении всего эллинистического периода развертывались и Другие предприятия – предприятия купцов, которые везли к Средиземному морю предметы роскоши из Индии или Афганистана (слоновую кость, драгоценные камни, Жемчуг, благовония, пряности, муслин, древесину), Животных, в основном слонов, но нередко и попугаев, <215> собак, крупный рогатый скот, кости которых были найдены в Александрии, и, видимо, даже куртизанок.

Можно выделить три главных торговых пути из Средиземноморья в Индию, о которых известно, что они существовали с эллинистической эпохи и немалое значение имели в римскую эпоху. Самый простой из них – морской путь. Он предполагал использование муссонов, позволявших быстро и регулярно плавать в обоих направлениях. Муссон, кстати, стал известен довольно поздно благодаря некому Гиппалу; по мнению одних, это произошло около 80 г. до н. э., согласно точке зрения других – около 40 г. н. э. Но задолго до Гиппала, с одной стороны, арабские, с другой – индийские и сингальские мореходы обратили внимание на муссоны, и большая часть торговли находилась в их руках. Товары чаще всего выгружались в Персидском заливе: либо в Геррах, либо в устье Тигра, в Александрии Хараксе, которая впоследствии называлась Антиохией. В первом случае их отправляли караванами к Петре, откуда они достигали Газы и портов Сирии или Александрии. Во втором случае суда с товарами поднимались до Селевкии-на-Тигре и откуда попадали на второй торговый путь (см. ниже).

Более перспективный вариант морского торгового пути начал использоваться в позднеэллинистическую эпоху. Страбон сообщает, что ежегодно 120 кораблей отправлялись из гавани Миос Гормос на Красном море в Индию. Он добавляет, что александрийские купцы лишь незадолго до пего стали совершать подобные путешествия, тогда как во времена Птолемеев мало кто осмеливался на подобное предприятие. Этот торговый путь, на всем своем протяжении от берегов Египта до Индии проходивший по морю, давал возможность избегать поборов жителей Герры и Набатеи. Его использование предполагает, поскольку речь идет о большом флоте и регулярном сообщении, что тогда уже были знакомы с муссонными ветрами; отсюда и дата, которую мы предлагаем для этого «изобретения» греков: первая половина I в. до н. э. Но Страбон утверждает, что этот путь был пройден раньше, по крайней мере единичными мореходами.

Другой путь, полностью сухопутный, начинался в долине Инда или в портах, расположенных к югу от его дельты, и проходил по перевалам Пешавара, пересекал государства греко-бактрийских монархов, затем Парфию (в пору ее независимости) и царство Селевкидов через <216> Александрию Маргиану (Мерв), порты Каспийского моря, Раги (совр. Рей), Экбатаны, Селевкию-на-Тигре. Там он сливался с путем, идущим из Александрии Харакс и Дура-Европос. Затем разветвлялся: одна ветка уходила через Дамаск или Пальмиру к финикийским портам, другая – к Антиохии и через горы Тавра к Эфесу. Более северный вариант позволял непосредственно достичь побережья Анатолии через Нисибис, Эдессу и Сарды.

Дополнительные указания Страбона и Плиния Старшего позволяют реконструировать с достаточной вероятностью третий путь, совпадающий с предыдущим, до Бактрии. Затем он проходил по Оксу, навигация по которому была довольно интенсивной, потом по Каспийскому морю (правда, Страбон утверждает, что навигация по нему невозможна), поднимался по Киросу (Куре) и спускался по Фасису до Понта, откуда легко было попасть в Средиземное море. Остаются и невыясненные участки этого пути, например от Аральского до Каспийского моря. Некоторые без всяких на то оснований утверждают, что в те времена Окс впадал не в Арал, а в Каспий. Возможно, для навигации использовался Охос (Теджен), название которого древние часто путали с Оксом.