Эллинистический мир - [74]

Пробуждение литературы и искусства

Художественная литература, находившаяся до этого в зачаточном состоянии, по-настоящему рождалась во второй половине III в. до н. э. Сначала появились театр и эпическая поэзия. Трагедия и комедия заменили примитивные драматические формы, местные или перешедшие от этрусков или осков, и заимствовали греческие сюжеты. Особенно явно это проявилось в «комедии греческих нравов» – паллиате (от слова «паллиум» – греческий плащ). Эпическая поэзия вдохновлялась грандиозной борьбой Рима против Карфагена, но художественные приемы, которые в ней использовались, были греческими. Старый латинский сатурнийский стих быстро уступил место греческим размерам, столь разнообразным и выразительным. Одновременно развивалась и история, но первые анналисты Квинт Фабий Пиктор и Люций Цинций Алимент писали только по-гречески.

В создании искусства и литературы значительную роль играли эллинизированные районы Италии, особенно Южной. Наиболее выдающиеся представители культуры испытали на себе сильное греческое влияние: Ливии Андроник, тарентийский раб, отпущенный впоследствии на свободу, перевел «Одиссею» Гомера и создал трагедии на сюжеты из троянского цикла (он особенно дорог Риму, так как здесь издавна был распространен миф о приезде Энея в Лаций) и комедии; Андроник основал школу поэтов по образцу «ассоциаций» в Греции; Гней Невий, римский гражданин кампанского происхождения, в «Пунинской войне» воспел борьбу Рима с Карфагеном и сочинил еще ряд пьес; Тит Макк Плавт из Умбрии первый из римских писателей сосредоточился на одном жанре – на комедии; мессанец Квинт Энний, получивший право гражданства, нарисовал в «Анналах» широкую картину возвышения Рима от Энея до Второй Пунической войны и в своих психологических трагедиях переложил Еврипида.

Следующее поколение испытало не меньшее влияние Греции. Самый известный трагик Луций Акций также подражал Еврипиду, а комедиографы контаминировали интриги различных греческих комедий. Лучший из них, Теренций, глубоко воспринявший все наиболее человечное, что несла греческая культура, прежде был африканским рабом. Можно ли привести более яркий пример единства средиземноморского мира, чем образ этого бербера, <189> переводившего на латинский греческие пьесы? В это же время Катон Старший в «Началах», стараясь избегать подражания первым анналистам, по-латыни повествует о римских завоеваниях.

Тит Лукреций в I в. до н. э. прекрасно выразил в стихах философию Эпикура. Цицерон с несравненной легкостью манипулировал исократовским стилем изложения; не меньше зависели от греческого красноречия и его соперники, как, например, Гортензий, стремившийся расцветить свою речь в азианическом стиле, пли горячий сторонник аттицизма Брут, который составил свод древних правил риторики. Саллюстий использовал Фукидида как пример для подражания; Катулл подражал александрийцам и в своей интимной лирике, и в мифологической галантной «Свадьбе Пелея и Фетиды».

Поэты августовской эпохи с радостью поддаются греческому влиянию. Гораций заимствует метрику Алкея и Сапфо и восклицает: «Грекам Муза дала гений и складные речи, грекам, жадным только до славы» («Наука поэзии», стк. 324); Вергилий, подобно александрийским поэтам, последовательно создает буколики, дидактическую поэму и эпопею. Эллинистическое влияние еще более очевидно в пламенных и чисто условных «Carmina» элегиков, и Проперций имеет полное право называть себя «римским Каллимахом».

Вся римская литература республиканского периода и времени Августа отличается от современной ей эллинистической литературы только языком, на котором она написана. Это не означает, что у нее нет своих особенностей – они есть, подобно тому как они были в литературе Коса, Александрии или Афин. Самый типичный пример – Вергилий. Тема его буколик и георгик традиционна для александрийских поэтов, но разрабатывается она по-новому – с точки зрения проповедуемого Августом возврата к земле. «Энеида» (по замыслу схожая с «Илиадой» и «Одиссеей») проникнута римским патриотизмом и преданностью императору и его роду.

Эллинизация искусства прослеживается уже с начала V в. до н. э.; так, храм Авентинской триады украшался греческими мастерами – Дамофилом и Горгасом. Но Рим долго еще оставался скромным городом. В эпоху Пирра, как сообщает Плиний Старший (16, 32), крыши домов делались из дранки. Однако понемногу он украшался и принимал все более и более величественный облик. Чаще стали применять мрамор. На Форуме возвели базилики: <190> базилику Порция (184 г. до н. э.), базилику Эмилия (179 г. до н. э.) и базилику Семпрония (169 г. до н. э.). В Рим приехали греческие архитекторы. Так, Гермодор из Саламина на Кипре, привезенный Квинтом Цецилием Метеллом Македонским, возвел для него на Марсовом поле в центре широкого портика храмы Юпитера Статора и Юноны (146 г. до н. э.), потом для Децима Юния Брута, консула 138 г. до н. э., он строит храм Марса – это первые в Риме мраморные храмы. И действительно, постепенно на смену кирпичному этрусско-италийскому храму, часто построенному на высоком подиуме, приходит мраморный греческий храм – периптер. Существовала тенденция замены этрусского ордера греческими ордерами. Святилища в Ларго Аргентине хорошо показали эту эволюцию: храм