Елка в подарок - [20]

Я предлагаю старичку сигарету.

— Значит, сдали…

Это уже что-то новое. Мэтр Бормотун утаил от меня немаловажную деталь. Хотя, конечно, может, он и сам ничего не знал?

— Сдали людям… недостойным… Устраивали тут гулянки! В общем, бардак, прости господи!

— С моим братом вы можете быть спокойны: он человек тихий, ходит в домашних тапочках.

— Так-то лучше…

Настает время вырулить разговор на главную магистраль.

— Говорите, снимали дом люди недостойные?

— Да. Они содержали ночной притон на Монмартре. Знаете, где женщины заголяются перед всеми…

— Кто они?

— Парочка, о которой я вам говорю… Неизвестно даже, женаты были или нет. И друзья у них под стать, орали тут всякие непристойности.

— А как звали эту парочку?

Он морщит лоб, будто собирается чихнуть.

— Вы не поверите…

— Почему?

— Этого никто не знал… С ними никто не водил дружбу!

И на этом, посчитав, видимо, что и так потратил на меня слишком много слюны, он прикладывается к козырьку кепки и удаляется к своим неосемененным коровам.

Вернувшись к ребятам, я вижу, что они уже раскрыли обе ямы и очистили останки от земли. Помогаю им запаковать содержимое могил в брезент. Один брезент у нас для «леди», второй для «джентльмена». Обвязав тот и другой, оттаскиваем оба свертка в фургон. Лашо углубляется в изучение мест захоронения. Он тщательно прощупывает землю в ямах сантиметр за сантиметром, разбивает комки земли, мнет их в руках, тщательно выбирая клочки и мельчайшие кусочки ткани, которые затем кладет в целлофановые пакеты. Лашо знает свою работу, и ему не нужно подсказывать. Я направляюсь к Мюллеру, приступившему внутри фургона к первичному осмотру эксгумированных трупов. Жарко! Солнце палит немилосердно, и в кузове грузовика стоит страшная вонь. Лучше уж пойду закапывать могилы вместе с Лашо, тем более что через пару часов нужно возвращаться в Париж.

Закончив работу, мы идем к фургону.

— Ну что вы об этом думаете, ребята? — спрашиваю я, срочно закуривая сигарету, чтобы хоть как-то нейтрализовать кошмарный запах.

Мюллер, который и так говорит с эльзасским акцентом, твердым, как застывший бетон, из-за флюса еле ворочает губами. Видом своим он напоминает мне половинку бегемота.

— Женщина молодая. Антропометрию я вам сообщу позже. Зубы в порядке…

Туг его голос срывается, и он корчит болезненную гримасу. Осторожной рукой несчастный ощупывает правую щеку, затем продолжает:

— Кости поражены негашеной известью, но не полностью разрушены, поскольку известь в контакте с мокрой землей теряет свои коррозивные качества. Вы же знаете, что окись кальция…

Я перебиваю его:

— Нет, Мюллер, не знаю, и не морочь мне голову. Давай дальше!

— Это, значит, что касается женщины. Естественно, позже мы вам расскажем больше. Теперь о мужчине. Я думаю, ему лет сорок, довольно крупный. У него — счастливчика — тоже были здоровые зубы, что, конечно, затруднит идентификацию.

Мюллер снова гладит вздувшуюся щеку. Бедняга, видно, страшно мучается, но мужественно продолжает:

— Кроме того, поскольку его не засыпали известью, труп сохранился значительно лучше, хотя, похоже, его закопали раньше.

Тошнотворный запах разлагающихся трупов бьет мне по носу, как кувалдой.

— Что еще удалось установить? — задыхаясь, выдавливаю я.

— Женщина шатенка… Можете это сами видеть… У мужчины пальцы рук хорошо развиты, последние фаланги широкие. Такой тип рук дает возможность накрыть монету в пять франков одним пальцем…

Мюллер умолкает, и эстафету перехватывает Лашо:

— На момент смерти на нем был шикарный костюм, синяя рубашка и черный вязаный галстук… Замшевые туфли…

— Ладно, спасибо, мальчики, для начала очень неплохо.

Мы останавливаемся перекусить в уютном придорожном ресторанчике, где накануне Берю принял косоглазие официантки за проявление интереса к своей персоне.

Мы с Лашо заказываем себе сосиски с чечевицей, а для Мюллера очень жидкое пюре и соломинку.

Глава восьмая В которой я пытаюсь составить план расследования

Я расхаживаю среди шкафов и полок в архивном отделе, где собраны все материалы по особо тяжким преступлениям и списки с данными на пропавших граждан.

По мере того как ребята из лаборатории подбрасывают мне все новые детали о «моих» скелетах, я пытаюсь сориентироваться в расследовании. Огромное количество людей каждый год исчезает без следа, и в подавляющем числе случаев они никогда больше не объявляются ни живыми, ни мертвыми. К сожалению, даже если иной раз и удается найти пропавшего, то в основном только для того, чтобы прикрепить бирку с номером к его навсегда остывшим конечностям. Поэтому хоть я тут и суечусь, но надежда обнаружить среди всего этого скопища досье на «жильцов» Пинюша очень слабая.

После двух часов тщетных поисков в компании архивиста, перелистав сотни дел, я понимаю, что нахожусь в тупике с двумя неопознанными трупами на руках. Откуда они взялись? Кто такие? Тайна и сплошной мрак…

Вы ведь, наверное, думаете, что вместо того чтобы таращить глаза на ворохи бумаг, мне стоило бы скорее посетить бывших жильцов дома, ныне принадлежащего моему подчиненному Пино? Вас, видно, удивляет, как это при таких натренированных для беготни нижних конечностях комиссар Сан-Антонио проявляет адское терпение и отсиживает себе зад в архиве! Так вот, несмотря на то что я не обязан учить вас уму-разуму и отчитываться в собственных действиях, тем не менее постараюсь раскрыть вам глаза на элементарные вещи. Известно, что неприлично ходить в гости с пустыми руками. Лучше прийти с подарком, а еще лучше — с сюрпризом. Вы, твердолобые, как себе представляете мой визит? Постучу в дверь, держа шляпу в руке, и с умным видом и проницательными, как рентген, глазами спрошу: «Извиняюсь, господа, не вы ли, случаем, зарыли два трупа в саду?»