Элизиум - [47]

Безвольное тело Роза теперь весит чуть ли не тонну, и мне приходится закинуть его руку себе на шею. Роз наваливается на меня и шипит от боли. Мы снова шагаем вперед, но ветер становится все сильней и грозит сбить нас с ног. Я хочу где-нибудь укрыться, пока он не стихнет, но чувствую, как кровь Роза заливает мне бедро.

И вдруг разом происходят сразу две вещи: ветер резко замолкает, а прямо перед нами проваливается земля. Я так целеустремленно шла навстречу ветру, что чуть не падаю вместе с Розом в пропасть. Приходится резко отпрянуть назад, и я выпускаю Роза. С тошнотворным глухим ударом он валится на землю и даже не пытается встать. Я падаю на колени и лихорадочно его трясу.

– Вставай, – говорю я так тихо, как только могу. – Очнись! Ты только держись, ладно?

Роз что-то отвечает, но я не слышу ни слова. Приходится наклониться к нему и буквально прижаться ухом к его губам, и даже тогда я не сразу разбираю:

– Он близко.

– Фараон? – предполагаю я.

– Никог.

Я слышу грохот камней и оглядываюсь на пропасть. На моих глазах она растягивается, устремляясь вдаль. Но тут до меня доходит, что звук слышится и сзади тоже. Я оборачиваюсь и вижу, как пропасть несется к нам с горизонта, разрастаясь все больше. Я пытаюсь поднять Роза, будто мне хватило бы сил унести его отсюда, но вдруг земля замирает, и все стихает. Мы оказываемся в ловушке на клочке земли шириной в пятнадцать футов, а с обеих сторон расстилается бездна бог знает какой глубины.

– Нужен план спасения, – говорю я, когда шепот ветра слышится снова. – Сейчас же.

– Не могу… – выдыхает Роз хрипло, и я смотрю на его искромсанную грудь. Кровь уже почти смыла с раны весь песок. Я не знаю, что делать, поэтому зачерпываю еще горсть и пытаюсь помочь – заталкиваю песок Розу в грудь, чувствуя ладонью, как дрожат его легкие, и сдерживая тошноту. Роз снова пытается заговорить, но буквально выдавливает слова по крупицам: – Не могу… перейти… без Фараона.

Он произносит слово «перейти», и я вдруг понимаю, где мы находимся. Мы пересекли черту миров.

– Фараона здесь нет, – говорю я. И почти забываю, о чем речь, когда через край каньона вдруг переползают огромные белые камни. За ними следом выбираются белые палки длиной и толщиной с деревья. Миг спустя я понимаю, что вижу перед собой гигантскую руку скелета, и отвести взгляд уже просто не могу. Но все же пытаюсь и слишком крепко впиваюсь пальцами Розу в рану. Он стонет от боли, и у меня наконец получается отвернуться от неведомой твари и снова посмотреть на него. – Но есть я, и я тоже Сон. Используй меня.

– Нет, – отрезает Роз так гневно, как еще только может. – Нет. Он узнает.

– Незачем сливаться со мной навсегда, просто используй меня, чтобы вытащить нас отсюда. Ты ведь это можешь, да?

Роз не отвечает, но в этом и нет нужды. Взгляд у него затравленный.

– Да твою же мать, Роз…

– Не смей, – рычит он. – Не зови меня так. Не здесь.

Из-за края пропасти показывается вторая рука. Костлявые пальцы зарываются в землю, а затем из глубин выныривают витые рога. Они тянутся вверх и вверх, каждый высотой чуть ли не с башню Западного Совета, и наконец следом появляется конский череп. Из его глаз, точно из зараженной раны, сочится тошнотворная зеленоватая чернота. Я лишь несколько секунд выдерживаю это зрелище, а затем паника берет верх, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не сброситься со скалы, спасаясь от устрашающего бога, который явился нам. Я с усилием вновь обращаю взгляд к Розу и наклоняюсь ниже, чтобы видеть только его и больше ничего вокруг.

– Прошу тебя, Роз, – шепчу я. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Голос Никога прокатывается, словно гром, над волной неразборчивого шепота.

– Я вас вижу, – говорит Он и барабанит пальцами по земле, да так, что она сотрясается у нас под ногами. – Совсем одни. Так далеко от дома.

Краем глаза я замечаю, как Никог вскидывает руку. Я вздрагиваю, ожидая удара, но Он лишь смыкает пальцы, заключая нас в костяную клетку. На моих глазах кости Никога начинают трескаться, расслаиваться и в конце концов покрываются неровной чешуей. Никог яростно выдыхает, и чешуйки дождем осыпаются с Его руки прямо на нас. Они остры как ножи, и спасения от них нет. Чешуйки вонзаются мне в плечи, в спину, и я кричу от боли. Одна из них пронзает мне руку насквозь и погружается в грудную клетку Роза, другая чуть не отсекает мне ухо. Я пытаюсь вытащить чешую из своей руки, но попросту отрезаю себе кончики пальцев.

– Где твой Сон? – спрашивает Никог. – Ты наконец уничтожил его? Признаться, я даже завидую. Мне хотелось бы поиграть с ним еще разок.

Роз не отвечает. Не может: у него из горла торчит чешуя. По обе стороны от нее густая темная кровь струится из раны. Дрожащей рукой Роз тянется к чешуе, беззвучно ловя ртом воздух, но сделать вдох он больше не способен.

Мгновение – и чешуя исчезает, оставив лишь увечья, а рядом с нами внутри клетки возникает Никог в уменьшенном виде. Уродливый бог садится рядом с Розом и засовывает костлявые пальцы прямо в рану у него в горле. Я хочу закричать, хочу прогнать Его прочь и защитить от Него Роза. Я хочу и должна, но могу лишь в немом ужасе смотреть на происходящее – а ведь еще недавно я не боялась перечить Хранителям, пинать Роза и работать в Элизиуме, где мне много лет удавалось одним своим нравом держать жильцов в узде. Но это существо – подлинный бог, а я никто, и свою ничтожность я чувствую явственно, до самой глубины души.