Элизиум, или В стране Потерянных Снов - [72]

Гарри остановился, подумал.

— Только не смотри, — предупредил Драко. — Не гляди на нее… на… него.

Гарри держал ребенка под задницей и положив руку на худенькие лопатки.

— Кто это? — спокойно спросил он.

— Неважно. Отдай его мне. Я понесу, если уж тебе вздумалось спасать эту… эту мразоту.

— Кто? — повторил Гарри.

— У него твои глаза. В остальном… черт его знает. Он еще плохо умеет превращаться, — соврал Драко. — Он совершенно не похож.

Гарри судорожно вздохнул и передал ребенка-оборотня с рук на руки.

Он отвернулся в последний момент, и Драко увидел его бледный профиль, измученный, заострившийся, с сухими губами и тлеющей алым ссадиной.

Зверек на его руках вначале был легким и нежным, косточки казались хрупкими, как у птицы. Постепенно он отяжелел, повис, безмятежный, ласковый. Его рука касалась шеи Драко. Иногда он шевелил мокрыми липкими пальчиками и крепче цеплялся за ворот куртки.

Гарри все еще старался не смотреть.

— Если я скажу, ты его бросишь? — спросил он вдруг хриплым, пережатым от усталости, голосом.

И закашлялся. Они пробежали ровной, звериной рысью не меньше двух миль. Иначе рисковали отстать от процессии и потеряться посреди великой реки.

— Я знаю, кто это, — отозвался Драко. — Он просто старается сделать… приятное. Отблагодарить.

— Своеобразный способ, — заметил Гарри без выражения. — Более чем.

Драко почувствовал усталость и голод. Желудок его уже несколько дней, как сводило судорогами, теперь вот подступила тошнота, голова стала кружиться, мир — бесконечные просторы влаги и воздуха, кренился и вращался вокруг оси, лениво и медленно: так, что, когда Драко поворачивал голову, всматриваясь во тьму и голые спины тварей, картинка перед глазами не сразу вставала на место.

— Папа, — тихий, просящий голосок у самого уха. — Папа, я хочу есть.

Он вздрогнул, но руки не разжал.

— Папочка… папа…

Гарри ругнулся и шагнул вперед.

— Заткнись, гаденыш.

Драко в каком-то мертвенном оцепенении держал мальчика, чувствовал под пальцами влажную, словно покрытую рыбьей слизью, кожу и короткие, быстрые движения ребер, когда малыш вздыхал.

— Просто. Закрой. Свою. Маленькую. Пасть, — внятно и громко проговорил Гарри, не сводя взгляда с плеча Драко. — Я клянусь чем хочешь, ты все понимаешь. Я тебя утоплю сию же минуту, если будешь про…

И Скорпиус заплакал. Горько, беспомощно, отчаянно. Все его ненастоящее тело тряслось от ужаса и горя.

Гарри действовал с неожиданной быстротой. Он подскочил, в темноте сверкнуло лезвие меча. Драко разжал руки в последний момент, а затем увидел, что Скорпиус лежит на песке, вода плещется на его впалой груди и заливает живот, лет ему — не больше пяти, белые волосы спутанные и мокрые, глаза остекленели. Кончик меча уперся ему в горло, темная вмятина все увеличивалась, но не проросла еще кровавыми веточками.

— Если ты еще раз заговоришь, уебище…

— Гарри, — Драко не совсем понимал, что происходит. — Не надо, не надо!..

Сознание его раскололось, опутанное сетями призрачных чар, оно рвалось из плена, и выбралась только какая-то совсем маленькая, испуганная часть, та, что за рассудок теперь отвечала. Он понимал, что Гарри пытается отпугнуть оборотня, чтобы ему же, Драко, было не так… больно, не так страшно, не так беспросветно посреди Тейи.

Другая часть видела иное: как Поттер, здоровенный и озлобленный, тычет мечом в грудь Скорпиуса. Это было невыносимо, нелепо.

— Папа… — прохныкал фальшивый Скорпиус.

В последний раз. Потом его лицо вытянулось, застыло на миг и посветлело. Зрачки налились чернотой, эта тьма заползла на белки глаз и съела их, ресницы исчезли, огромные кожистые веки глупо хлопали. Из ощерившейся мелкими зубками пасти вырывалось шипение и мурлыкание — уже не слова.

Гарри, выдохнув, с лязгом сунул меч в ножны.

— Иди своим ходом, — посоветовал он твари. — Никто из нас не возьмет тебя больше на руки…

Но зверек хныкал и фыркал, из глаз его текли настоящие слезы. Драко взял его под мышки, осторожно поставил на задние лапы.

— Я буду держать тебя вот так, — он сжал тонкие, перепончатые (только теперь разглядел) пальцы. — За руку, ладно? Больше не превращайся. Не надо. Я все равно тебя не отпущу.

Гарри закатил глаза.

— Ты что, поверил его фокусам?

— Нет, не поверил.

— Что тогда?

— То, что я не знаю, как они отреагируют на угрозы в адрес детеныша.

— Да брось, им все равно…

— Было до этого момента.

Гарри оглядел толпу. Твари притихли, многие остановились. Никто еще не рычал, но смотрели с тупым и озадаченным выражением. Словно пытались понять, осознать, что же такое творится.

Одно дело случайно пнуть малыша под зад ногой, другое, наверное, открыто пытаться его прирезать… Гарри поднял руки и успокаивающе сказал:

— Все в порядке, ребята. Мы уже разобрались. Он идет с нами. Я не собирался его убивать. Правда. Он в полном порядке.

Малыш, хныкая, заковылял рядом с Драко. Идти на задних лапах ему было тяжело, он спотыкался и канючил — до самого рассвета. Когда свет невидимого солнца озарил речной простор, он, наконец, устал и умолк. Драко даже немного пронес его на руках.

* * *

Гарри был слишком занят свои актом… скажем так, неприкрытого дикарства, чтобы обратить внимание. Драко пришлось окликнуть его несколько раз прежде, чем Поттер поднял измазанную кровью и чешуей физиономию. Его губы были алыми, как у вампира. Зубы порозовели.