Елизавета. Золотой век Англии - [140]
Эта книга, написанная в форме письма к Энтони Бэкону и носящая название «Апология графа Эссекса против тех, кто ревниво и злобно обвиняет его в том, что он мешает миру и спокойствию своей страны», дала Сесилу еще один шанс. После провокационной гравюры Коксона выпуск печатной версии «Апологии», несмотря на все усилия Эссекса доказать, что он не был им санкционирован, был воспринят королевой так, будто он снова добивается славы и популярности в той манере, которую она больше всего презирала и боялась[1272].
В связи с этим 5 июня по приказу королевы Эссекс был в качестве пленника доставлен в Йорк-хаус, где его целый день допрашивали восемнадцать специальных комиссаров, включая Сесила, Эгертона, Бакхёрста, Ноттингема и архиепископа Уитгифта. Прежняя тактика, заключавшаяся в написании королеве самоуничижительного письма незадолго до встречи с комиссарами, не дала ожидаемого результата, и на этот раз дело было рассмотрено[1273].
Эссексу предъявили обвинения в провале ольстерской кампании, происшедшем вследствие его бесчестного сговора с Тироном, и в самовольном возвращении ко двору. Эгертон огласил приговор, согласно которому граф должен быть лишен государственных должностей и оставаться под домашним арестом до тех пор, пока Елизавета не примет иного решения[1274]. Все обдумав, она позволила графу восстановить силы в загородном доме его жены в Барн-Элмс на южном берегу Темзы, недалеко от Ричмонда. 1 июля она освободила его из-под надзора Беркли. 26 августа после долгих раздумий она наконец заявила, что готова даровать ему свободу. Однако отказалась с ним видеться, навсегда запретила ему появляться при дворе и отклоняла все просьбы о возвращении, сколько бы льстивых и умоляющих писем он ей ни писал.
Тщетно пытаясь добиться аудиенции на протяжении долгого времени, Эссекс все больше убеждался, что Елизавета не станет продлевать приносящий ему большую прибыль откуп на налог на сладкие вина, срок которого истекал в октябре 1600 года. Этот откуп был дарован ему в 1589 году и стал главным источником его доходов. Эссекс отлично понимал, что если Елизавета не продлит откуп, то он никогда уже не сможет вернуть свои прежние позиции. Позже, когда допрашивали его друга и поверенного сэра Чарльза Дэнверса, тот вспоминал, как Эссекс сказал ему, что «узнает, что ему уготовано, по тому, будет ли продлен откуп или нет»[1275].
Вскоре ему предстояло это выяснить. Как сообщается, Елизавета, сказав, что «необузданного зверя следует лишить корма», решила не возобновлять откуп, тем самым подтолкнув Эссекса к краю пропасти[1276]. В разговоре с Дэнверсом он сказал, что если откуп не продлят, то он изложит свою ситуацию в парламенте, где он мог бы собрать своих сторонников, но позже он передумал и вместо этого предложил «отправить посланцев» в Ирландию, где королева назначила новым лорд-наместником его союзника и любовника его сестры Пенелопы лорда Маунтджоя[1277].
В октябре 1599 года в Ричмонде Елизавета впервые обрисовала Маунтджою его задачу: ему надлежит выполнить задание, проваленное Эссексом, — победить Тирона и защитить Ирландию от испанского вторжения[1278]. В течение следующих полутора лет Маунтджой успешно вернул короне большую часть потерянных земель, располагая при этом гораздо меньшими ресурсами, чем были предоставлены графу. Эссекс восхищался успехом своего друга, однако его очень злило, что Тайный совет позволил его преемнику разместить сильный военный гарнизон в тылу врага в Лох-Фойле, чтобы затянуть петлю вокруг Ольстера и Северного Коннахта, применив ту самую стратегию, которую ему самому воплотить не позволили[1279].
«Отправляя посланцев» в Ирландию, Эссекс ввязывался в очередную авантюру: дело в том, что с 1598 года он всерьез возобновил тайную переписку с Яковом, начатую четырьмя годами ранее через шотландца Дэвида Фаулза. По словам Каффа, его намерение «состояло главным образом в том, чтобы, заверив принца в своей доброй привязанности», увеличить его шансы на наследование престола (не забыв при этом и о своей карьере) и в то же время «развеять замыслы испанской инфанты»[1280].
Яков не знал, в каком отчаянном положении находился Эссекс в действительности, и сильно переоценил его значение. Письма, которыми они в то время обменивались, не сохранились, об их содержании нам известно только из допросов близких друзей Эссекса, но по мере того как граф погружался в опалу, его планы в отношении Шотландии и Ирландии становились в лучшем случае все более сомнительными, а в худшем — предательскими. Эссекс заверил шотландского короля в том, что его сподвижник Маунтджой полностью поддержит притязания Якова на трон после смерти Елизаветы. Он дошел до того, что даже пообещал шотландскому королю разработать план, с помощью которого тот при определенных обстоятельствах сможет успешно взойти на престол еще при жизни королевы[1281].
Один из возможных маневров, обсуждавшихся Эссексом и Маунтджоем, состоял в том, что новый лорд-наместник покинет Ирландию под надежной охраной, переправится в Англию с армией в 4000–5000 человек и присоединится к войскам, которые соберет сам Эссекс
