Элизабетта - [4]

Девушка тряхнула светлыми кудрями. Где-то в груди что-то жалобно и недовольно ухнуло. Похоже, Древний зверь куда-то свалился в глубинах подсознания. «Я хочу всегда быть взрослой!» — заупрямилась дерра. — «Я ведь уже три года как совершеннолетняя!» О том, что этот двенадцатилетний возраст совершеннолетия истинной Зандера несколько маловат для других обитателей Вселенной, Элизабетта не задумывалась. Да и хотела ли она копаться в устоях и традициях Зандера, когда хранительница и прочие учителя пытались сделать из нее истинную дерру Зандера? Для пятнадцатилетней девушки существовало множество других тем для раздумий.

Каждый год происходило одно и то же. С тех пор как Элизабетта себя помнила, церемония празднования дня рождения дерры — наследницы императора на корабле «Амертат» совсем не менялась. Она ни чуть не изменилась и на других кораблях. Свои традиции Зандера чтили как священные. Как-то жрица богини Луны сказала Элизабетте, что они были дарованы Высшими Добрыми Небесными Силами в знак покровительства расе Зандера, и никто не имеет права под страхом смерти избавляться от них или что-то изменять. «Ха!» — фыркнула девушка. — «Бабушкины сказки! Они специально пугают меня, что я не задавала много вопросов. А может быть, никто не знает ответов на мои вопросы? Тогда вполне вероятно, никому не хочется оказаться полным болваном перед императорской дочкой».

Элизабетта снова сосредоточилась на своем подглядывании из-за шторы за приготовлениями к завтрашней церемонии. Вот служанки расставляют цветы по бокам центральной дорожки к Возвышению. Свечи уже стоят на своих местах и ждут, когда их зажгут. Завтра она в пятнадцатый раз пройдет по этой дорожке мимо собравшихся гостей. Жаль, что гостей выбирает ее отец. Хотя, если подумать, кого бы она могла пригласить? У нее нет друзей, нет знакомых. Одна хранительница Ани. Своих родственников Элизабетта видела лишь на церемониях. Ей не разрешалось общаться ни с кузенами, ни с кузинами. Таково было решение отца.

Над Возвышением, где она будет сидеть, уже натягивают фиолетовые балдахины. Панели по всему кораблю драпируют в этот же цвет. Фиолетовый — это цвет ее Дома. И ее платье тоже будет этого же цвета. «Такой мрачный цвет!» — пронеслось в голове дерры. А она хотела бы розовое платье. — «Почему же я не родилась в Доме Ранеров? Вот только у них уже есть наследник. И родился он раньше меня. Одно радует — Силя Ранера уже трясет при одном виде розового цвета. Мальчик в розовом костюмчике! Смехотища!» Элизабетта ядовито усмехнулась.

Она удобнее устроилась в своем убежище за шторой. Ей всегда нравилось наблюдать за приготовлениями к различного рода праздникам и церемониям, хотя она их принципиально не переваривала. «Как же смешно бегают и суетятся слуги, брызжут слюной и кричат до посинения надсмотрщики, а хранители и телохранители едва поспевают за своими подопечными», — улыбнулась девушка. — «Кстати, о хранителях. Только бы Ани меня здесь не застукала! А то потом пойдет отцу докладывать». Императору никогда не нравилось, что его дочка находится в окружении слуг, да еще сбегает от охраны.

«Может спрятаться на кухне?» — подумала Элизабетта. — «Впрочем, там меня быстро найдут. А как же хочется узнать, что будут подавать на завтрашнем застолье! Только любимые булочки могут сделать сносным даже ненавистный день рождения. Да, наверняка, булочки будут в меню». А если и не будет, то вечером она получит их в подарок от поварихи Беже. Беже была одна из тех немногих обитателей «Амертат», которые любили дерру и старались заменить ей мать.

Император убил свою жену — императрицу Амеру сразу после рождения дочери. Матерью Элизабетте стала императрица Силк — вторая жена отца, но и она покинула этот мир десять лет назад, когда девочке было 5 лет.

Силк обожала и боготворила императора. Но когда она умерла, император Байер почему-то отказал ей во вживлении душки в ее тело. О причине этого отказа никто не смел спросить. Воля императора Байера — закон. «Наверное, он ее не любил», — подумала дерра. — «Отец однолюб; для него есть только одна женщина — я».

Элизабетта не очень хорошо помнила императрицу Силк. Она всегда была тихой и доброй, заботилась о дерре. Но даже эти воспоминания о ней были сильно размыты и приносили девушке какую-то непонятную тупую боль. Элизабетта старалась не думать ни о своей настоящей матери, ни о Силк. «Не стоит ворошить прошлое», — сказала ей как-то хранительница. Дерра была согласна с этим советом. Ей вполне хватало отца и Ани.

Элизабетту передернуло, когда она увидела, как устанавливают усилители звука. Завтрашнюю церемонию будет слышно по всему кораблю. Жрица богини Луны — покровительницы наследников царств — в белом церемониальном платье — кабале будет распевать энергетические молитвы. У Элизабетты всегда болела голова от таких песнопений. Она не переносила их на дух.

«Как же хорошо, что меня не заставляют петь этот бред», — облегченно вздохнула девушка. — «Немыслимая глупость — петь то, чего не понимаешь. Традиция, блин, однако!» Но эти энергомолитвы пели на каждой церемонии. Это был древний язык Зандера; его все забыли, остались только молитвы. «Не уж-то остались в наследство от Древних зверей? К чему же нюни распускать по историческому прошлому? Зачем собирать осколки рассыпавшегося в прах прошлого? Ну, неужели нельзя придумать новые молитвы, чтобы их смысл был всем понятен?» — посетовала дерра. — «Ведь когда-нибудь и мне придется петь эту несуразицу. Если не выйду замуж и стану высшей жрицей богини Луны, придется выучить эту абракадабру».