Элизабетта - [3]

Силк не верила своим ушам. Все походило на страшный сон, от которого не было спасения. Кровь гулко пульсировала в ее мозгу, заставляя сердце выпрыгивать из груди. Онемевшим языком Силк, поражаясь своей смелости, обратилась к императору.

— Мой господин! — пролепетала Силк, поднимаясь на ноги. — Мой муж! — поправила она себя. — Как зовут Наследницу?

— Элизабетта — ей имя! — воскликнул император. — Так звали царицу Древних зверей, которая покорила себе Вселенную. Пусть и наша дочь будет такой же сильной, мудрой и царственной.

Император Байер вышел из операционной. Новоиспеченная императрица Силк прижалась к холодной панели и медленно сползла по стене. Она все еще держала на руках малышку. Девочка успокоилась и больше не плакала. Сердце могло сейчас вырваться из груди бывшей служанки, а теперь в считанные секунды ставшей императрицей; ей казалось, что кровь течет со скоростью света. Вдруг все остановилось. Шок. Облегчение. Дрожь. Смешались все ее чувства. Силк не привыкла сочетать в себе столько чувств. «Я императрица, я — мать наследницы — дерры Элизабетты», — эхом отдавалось в ее голове. — «Император Байер — мой муж. Как это могло произойти?! Я столько лет мечтала об императоре, жила им, светилась от счастья, когда удавалось ему прислуживать! Неужели мечты исполняются?»

Силк закрыла глаза и попыталась успокоиться. Девушка хорошо помнила тот день, когда впервые увидела его. Ей только что исполнилось двенадцать лет — она стала совершеннолетней. Родители, прислужники Возвышения, привели ее в императорский Дом и подарили императору Байеру. Худенькая маленькая девочка не могла оторвать огромных карих глаз от высокого светловолосого зеленоглазого мужчины. Он улыбнулся ей тогда, и Силк поняла, что пропала. Но император определил ее служанкой к своей жене императрице Амере, в один момент, сделав девушку самой несчастной Зандера. Потом она редко его видела. Каждый раз, засыпая, Силк молила Высшие Добрые Небесные Силы об одном лишь его добром взгляде, об одном лишь его прикосновении.

Из горла Силк вырвался истерический смех. «Все хорошо», — успокоила она себя. — «Я — жива. Это невероятно! Я буду хорошей матерью, женой и императрицей. Байер… Не верю. Нет, я верю! О, Лэксембургиз! Как холодно! Жуткий космический холод! Моя малышка и мой Байер. Я — жена Байера! У меня будут и другие дети. Наши дети! Счастье! Счастье! Предначертанное да сбудется!.. Амэн!»

Глава 2

В жизни каждого существа есть один День, день, с которого идет летоисчисление собственного мира, своей Вселенной. В этот день много лет назад каждое существо покинуло свой микро космос и пришло в макро космос. Это день Конца. Это день Начала. В этот день кончается и начинается Все. И с каждым годом госпожа Время, как только подходит этот день, все сильнее звонит в свой колокольчик. Замкнутый круг!

В этот день все начинают задумываться о прошлом, настоящем и будущем. Только в этот день понимают, как же стремительно летит в своей колеснице госпожа Время. Какая же она жестокая! Ее нельзя остановить. А стоит ли ее останавливать? Каждый день дарит нам нечто совершенно новое. Но все же уходят и этот день, и другие дни…

Но этим дело не заканчивается. В этот день возникает масса обязательств; приходится идти против своей воли. Грусть и печаль в этот день сменяются предвкушением радости. Этот противоречивый день называется днем рождения.

Дерра потянулась и зевнула. Места за шторой едва хватало, чтобы там мог кто-то поместиться. Но Элизабетта все-таки туда залезла. Пришлось, конечно, встать пораньше, чтобы попасть сюда незамеченной и осторожно на цыпочках прокрасться через свору охранников и спящую Ани, но дело того стоило. Все еще не решаясь пошевелиться, она старалась придумать разумный предлог, чтобы избавиться от намечающейся церемонии.

Элизабетта ненавидела свой день рождения. Каждый год прибавлял ей обязанностей. «Кто придумал делать из этого дня праздник?!» — вопрошала она себя и еще кого-то там наверху. — «Да еще какой! Суета сует. Сколько времени проходит даром, без толку. Сколько нудных и ненужных церемоний предстоит пройти. Кто придумал эти церемонии? Ну, уж, конечно, не отец. Он никогда не питал особой любви к церемониям, но все-таки следовал каждой из них. Он всегда говорит, что это традиция и ее необходимо соблюдать, что без традиций и этнических особенностей народ Зандера может превратиться в „стадо“».

Что скрывалось за этим таинственным словом, Элизабетта не решалась спросить. Ее отец мог ведь рассказать. «Вдруг это что-то обидное или недостойное ушей императорской дочки?» — подумала дерра. — «Да и когда отец начинает говорить, его уже не остановишь. Ну что поделаешь, если император любит поболтать? Кто-то еще говорит, что женщины болтают без умолку. Поговорили бы они с моим отцом!

Нет не надо мне знать смысла этого слова. Блаженное неведение! Может быть, со временем я все узнаю, но только не сейчас. Детство на то и существует, чтобы не забивать свою хорошенькую головку всякой всячиной». А дерра жила по принципу «меньше знаешь — лучше спишь».

Элизабетта никак не могла понять, почему именно в день рождения ей надо становиться взрослой и исполнять роль наследницы. Почему она не может быть взрослой в другие дни? Девушка сверкнула зелеными глазами от возмущения. Иногда ей все же хотелось прочитать мысли своего отца; прямо-таки подмывало воспользоваться НГИ. «Вот только, что из этого выйдет?» — невольно задумалась Элизабетта. — «Отец сильнее меня, к нему не пробьешься. А если пробьешься, то так получишь по головушке — мало, ой как, не покажется. Потом будут долгие нравоучения на тему „Не лезь туда, куда не следует“».