Элитология Платона - [9]
13. «Ион». В этом диалоге избранностью выступает художественное вдохновение имеющее божественный источник. С большой настойчивостью Платон говорит о чистоте такого вдохновения, его оригинальности или не связанности с какими-либо другими областями человеческого творчества. В «Ионе» косвенно проповедуется идея гармонии чистого мышления и практически полезного чувственного восприятия. Но такой гармонический человек не количественен, а качественен, т. е. элитен.
14. «Гиппий Больший». Собеседниками Сократа здесь вновь являются представители элиты — славные, мудрые и совершенные люди, занятые государственными делами. Гиппий, которого Платон косвенно обвиняет в псевдоэлитности, утверждает, что история, которую он тщательно изучил, носит элитологический характер («родословная героев и людей»). Далее, собеседники приходят к выводу, что большинство людей не разбираются в законах государства и часто принимают беззаконие как закон. Отсюда делается вывод, что большинство (массы) истины не знают. Истиной могут обладать только единицы — те, кто знают закон, т. е. «мудрецы» (284d-285e).
15. «Протагор». В «Пратогоре» его автором впервые ставится проблема добродетели в целом, в то время как прочие диалоги этого периода рассматривают только отдельные добродетели: «Лисид» — дружбу, «Лахет» — мужество, «Евтифрон» — благочестия. В диалоге говориться об образованном до совершенства человеке. Платон заявляет, что «быть человеку хорошим, то есть постоянно хорошим, невозможно, стать же хорошим можно» (338c-e; 345c).
16. «Горгий». По мысли Платона, всякое подлинное искусство есть творческая деятельность, которая воплощает высшую справедливость в человеческом обществе при помощи последовательного приведения всех низших страстей в стройное и упорядоченное состояние. Искусство и риторика есть та сила, которая призвана усовершенствовать человеческую жизнь и создать для нее максимально справедливые формы (509a-410d). Искусство выступает тут не просто как сноровка и умение культивировать в людях низшие инстинкты, но как чистое знание, содержащее в себе единственную цель — преобразовывать общество.
17. «Менон». Платон возвращается в этом диалоге вновь к одной из самых важных для антропологической элитологии проблеме добродетели. По его мнению, добродетель — это результат божественного дара, который человек получает независимо от знания. Чистое знание есть результат только философского воспоминания потусторонних истин, так что добродетель, будучи знанием, в своей основе тоже является результатом этого потустороннего воспоминания. Однако такая добродетель труднодостижима, и фактически добродетельные люди руководствуются не этим точным знанием, а только правильным мнением, которое без точного знания мало чем отличается от пророческого или поэтического вдохновения. Крупнейшие государственные люди руководствовались именно им и ничем не отличались от пророков и поэтов; они пользовались этим божественным жребием в своей чисто государственной деятельности, вдохновляясь и в то же время ничего не понимая в своем вдохновении(96a-100d).
18. «Кратил». Как это не покажется странным, но даже и платоновское учение о языке (происхождение имен) носит достаточно четко выраженный элитарный характер. Вот что пишет об этом Академик: не каждому человеку «дано устанавливать имена, но лишь такому, кого мы назвали бы творцом имени. Он же, видимо, и есть законодатель, а уж этот-то из мастеров реже всего объявляется среди людей» (389a-c). Создание новых имен — удел элитарного сознания, переосмысляющего «все существующие в мире ценности».
19. «Федон». Для элитологии в платоновском учении о душе большой интерес представляют его этические выводы. Они сводятся к тому, что ближе всего к богам находятся самые совершенные души, души же грешников обречены на прозябание в нужде и стеснении. Чистота и совершенство души определяется ее способностью к философии и, по сути дела, готовиться умереть легко и спокойно: «Такая душа уходит в подобной ей самой безвидное место, божественное, бессмертное, разумное, и, достигши его, обретает блаженство, отныне избавляется от блужданий, безрассудства, страхов, диких вожделений и всех прочих человеческих зол, и — как говорят о посвященных в таинства — впредь навеки поселяются среди богов.» (81a). Подлинная философия подготавливает человека к смерти, т. е. «освобождает душу от общения с телом» (64a-65a). Тех, кто ничего не мыслит в философии, а таких большинство, Платон предлагает оставить в покое и обратиться к общению с равными.
20. «Пир». В диалоге «Symposion» речь тоже идет о духовном совершенстве человека (183b-186a), рассматривается проблема гениальности (202b-c) и философского образа мышления (204a-d). Толпа глупа, лишь только «достаточно одаренные души» могут понять философию. «Для меня, — заявляет Алкивиад, — нет ничего важнее, чем достичь как можно большего совершенства». Алкивиад одержим философским неистовством. «Что же касается слуг и всех прочих непосвященных невежд (массы), то пусть они свои уши замкнут большими вратами» (218a-e).
