Элита - [17]

Ого, вот небось вышел шмяк от такой-то туши! Не слабее, чем от драккена!

– Она упала бесшумно. Не успела она коснуться земли – четыре Гончие были уже тут как тут. Одна схватила гром-птицу за шею, вторая и третья – за крылья, а четвертая перекусила ей хребет. А Учителя опять вскинули Щит – пока остальные гром-птицы не опомнились и не ринулись в атаку. Гончие в мгновение ока прикончили добычу и разорвали ее на куски. И тогда молнии прекратились. – Дядя сделал театральную паузу. Я стискивала бутылку в ладонях. – Хон Ли подал знак, и Учителя опять опустили Щит. Мы все, задрав головы, смотрели вверх. Гром-птицы… они просто парили у нас над головой. Они словно растерялись – их, похоже, ошеломила гибель сородича. И даже буря стихла, будто бы тоже ошеломленная. Стало так тихо… совсем тихо. И тогда Хон Ли поклонился гром-птицам.

– Он… что сделал?

Может, я ослышалась? Учитель Бегай нам про это не рассказывал. Правда, к тому времени он ведь потерял сознание и видел не всё.

– Хон Ли поклонился гром-птицам, – повторил дядя. – А потом заговорил с ними. Он говорил негромко, но казалось, его слова разносятся на многие мили. Что-то такое было в его голосе. «Вы потеряли одного из своих, и теперь вам известно, на что мы способны. Сделайте милость, оставьте нас и позвольте жить в мире», – вот что он сказал. Больше ничего. И только он это произнес, как гром-птицы взмыли в небо и исчезли.

В исполнении Учителя Бегая это звучало так: «Мы убили одну гром-птицу, остальные улетели». Но его версия в сравнении с дядиной никак не тянет на полную. Учитель Бегай даже не заикнулся, что Учитель Хон Ли разговаривал с гром-птицами. Да и вообще: расскажи мне все это кто другой, не дядя, я бы не поверила ни единому слову.

– Хон Ли был великий человек, – задумчиво произнес дядя. – Жаль, таких нынче немного.

– Ну ладно, – помолчав, сказала я. – Я знаю, что с тех самых пор гром-птицы нас не трогали. Я их видела вдалеке, обычно перед грозовым фронтом, но они летали сами по себе и к нам не лезли.

– Не исключено, что гром-птицы – из той породы пришлецов, с которыми можно договориться, – предположил дядя. – Или же их настолько испугала гибель сородича, что они предпочли оставить Гору в покое.

– Или и то и другое, – хмыкнула я. – Хотя, может, есть еще какая-то причина, о которой мы даже не догадываемся. Что-то нам непонятное. А вдруг они выжидают, когда со дня смерти Учителя Хон Ли пройдет побольше времени?

Дядя рассмеялся:

– А что, это было бы резонно. – Он встал. – Я скажу Кенту, в чем состоит твое задание, все остальное он устроит сам. Хороших грозовых дней, Радка. – И дядя поманил меня, чтобы обнять.

Мы обнялись на прощание и вышли из кабинета вместе. Дядю куда-то увел Кент, а я зашагала к себе.

Судя по всему, гроза и не думала утихать. В коридорах включили музыку – видимо, чтобы немного приглушить раскаты грома. Но пол у меня под ногами по-прежнему трясся, и это не поправишь никакой музыкой.

Я по привычке проверила, нет ли каких заданий, но их, естественно, не было. Ну что ж. Зато дядя поручил мне секретную миссию. Или что-то вроде того. Да нет, никакая она, конечно, не секретная, но ведь только дяде ведомо, что за нечисть я буду выслеживать в водостоке.

Стены ходили ходуном, и буря рычала утробным звериным рыком. Не как загнанный зверь, а как хищник, приметивший добычу. А говорили, что сильной бури не ожидается… С чего бы ей вздумалось так беситься?

Я многого не знаю – и в то же время знаю слишком много. Сейчас сяду на диван и посмотрю, можно ли связаться с Джошем. Уже до смерти хочется с кем-то поговорить. Может, Джош в курсе моего нового задания.

Джош ответил сразу. Он был в каком-то незнакомом месте – не в дядином офисе и не в своей квартире. Лампы светили тускло, Джош сидел в углу, и казалось, что эфир шел с его перскома. Джош был не в черно-серебристой форме Псаймона, а в чем-то удобном и повседневном. И волосы он не расчесал.

Как ни странно, при виде Джоша, такого спокойного и расслабленного, меня отпустило. Наверное, в глубине души я думала, что если бы он был весь как на иголках, то и мне пора начинать дергаться.

– Привет! – Джош явно мне обрадовался. Как и я ему. – Ну как твой грозовой день?

– Да пока не знаю. Вот только позавтракала, – ответила я. Если Джош знает, что мой дядя был в штабе, то знает и про задание. А если не знает – надо держать язык за зубами. Хорошо бы он знал! Потому что страшно хочется с ним все обсудить. Но я же не могу прямо в лоб его спросить: разговоры прослушивают и записывают. Поэтому надо начать с чего-то безобидного. – Ты представь, нам вчера пиццу давали!

– Тогда тебе с едой повезло больше, – рассмеялся он. – А у меня тут военный паек. – Джош скривился.

Я бы тоже кривилась: пару раз пробовала военный паек. Еда в пакетиках, которой не страшны вселенские катастрофы. Очень питательная. Очень… практичная. И совершенно безвкусная. В паек даже пакетик перца кладут, чтобы какой-то вкус был.

– А «тут» – это где? – полюбопытствовала я.

– Да в офисе. Те из нас, кто не успел домой до грозы – ну и кто в бронированных трансподах не ездит, – торчат тут до окончания бури. Койки, паек, куча роликов и игр. Нам даже на бурю не поглазеть: на окнах металлические противогрозовые ставни. – Джош показал на комнату, где сидел. – Мне-то повезло. У меня отдельная спальня – кладовка у префекта. И можно пользоваться его ванной. Префект разрешает мне держать тут кое-какую одежду – хоть не парюсь в форме круглые сутки. Ну вот как-то так.