Эликсир Власти - [87]

У Феликса было совершенно дикое выражение лица и растрепанные волосы. Больше всего он был похож на пациента, сбежавшего из психиатрической лечебницы. Его внешний вид произвел впечатление на дипломатов, и они сочли за лучшее повиноваться, даже не заметив, что этот странный человек не был вооружен. Кармина аккуратно вложила Феликсу в руку нож. Отец Натанаэля неловко прижал его к горлу немца, попутно отрезав несчастному клок бороды. Остальные члены делегации поспешно отошли в сторону. Друзья вышли из комнаты, таща за собой заложника. Стражникам ничего не оставалось, как пропустить их. Беглецы бросились вон из здания. Два раза они сбивались с пути, спускаясь по бесконечным лестницам в поисках выхода. Дипломат отчаянно протестовал против такого необходительного обращения.

– Немедленно освободите меня! Вы пожалеете об этом! Вы и ваш проклятый город! Я герр фон Шнурберг, посол Рейха, никто никогда не смел так со мной обращаться.

– Нам очень жаль, – отвечал Феликс, не переставая толкать посла без малейшей любезности. – Мы очень спешим, форсмажорные обстоятельства, ничего не поделаешь.

Наконец перед ними показался выход: открытая дверь, у которой никто не подумал поставить стражу. Они уже собирались бросить заложника, но Натанаэль удержал Феликса.

– Подожди! Еще минута! Я хочу кое-что испробовать.

И он уколол себе палец, от всей души надеясь, что этот раз будет последним. И только после того, как Натанаэль пометил посла и прошептал ему что-то на ухо, они выбежали на свежий воздух и бросились прочь от Оперы.

Глава 21 Новый год

Этот переход в новое десятилетие будет для нас отличным поводом начать все заново. Пока мы не натолкнулись на риф, мы всегда можем поменять курс. Пока мы не нажали на курок, мы еще можем выбрать мир.

Из речи Максима Сэвера

Долгое время журналисты «Маленького лариспемца» не могли взять в толк, что именно произошло в Опере. Свидетельства стражников и простых лариспемцев, стоявших в тот день в толпе, были странными, бессвязными и противоречивыми. Когда же заговорил Гюстав Фиори, на редакцию самой читаемой газеты города обрушилось столько новой информации, что пришлось выпускать специальный номер «НЕВЕРОЯТНАЯ ИСТОРИЯ О ПРОКЛЯТОЙ КРОВИ».

Под огромным заголовком был помещен рисунок: Веритэ, трагически прижав руку к сердцу, лежала на полу Оперы. Графиня выглядела еще более пугающе, чем обычно. Рядом с ней художник изобразил «тайных юных героев»: Натанаэля, Кармину и Либертэ. Феликс, стоящий в стороне, словно хотел остановить Эжена Алье, который грозил окружающим пистолетом. Утро еще не кончилось, как специальный номер уже раскупили. К счастью, редакция «Маленького лариспемца» передала экземпляр «юным героям» в качестве подарка, и они смогли прочесть черным по белому обо всем, что пережили за последние месяцы, не имея возможности никому об этом рассказать.

– Никогда не думала, что скажу нечто подобное, но какое счастье, что Фиори был там, – воскликнула Либертэ, прочитав газету.

Освободившись от власти Веритэ и Кровавых братьев, Фиори рассказал, кем была незнакомка, которую французский посол убил в зрительном зале Оперы. Управитель поведал во всех подробностях, какие невероятные интриги плела Веритэ под носом у всего города. Вначале все решили, что Фиори тронулся умом – настолько немыслимыми казались его рассказы об одержимости и заговоре с французами, который должен был привести Европу к мировой войне. Можно было подумать, что это плод воображения сумасшедшего писателя-романиста, потерявшего всякое чувство меры. Фиори бы точно упекли в приют для умалишенных, если бы не Натанаэль, Кармина и Либертэ, чьи свидетельства полностью совпадали с показаниями управителя. То же подтвердили и лясникамы, которые были на заводе Голософер, и Максим Сэвер, лежавший в больнице.

Бывший глава Стражи рассказал о последних минутах жизни управительницы на борту «Духа Коммуны» и необычайном путешествии по Франции. И тот, кого несколькими днями раньше считали предателем, внезапно стал героем, не побоявшимся рискнуть жизнью, чтобы спасти город-государство. «Маленький Лариспемец» не поскупился на похвалу, и Сэвер вскоре был назначен главой временного правительства, которое должно было править до выборов нового управителя или новой управительницы в 1900 году.

– Так мы переходим в новый век? – спросила Кармина, пока они шли по улице с Либертэ и Натанаэлем. – Ничего не понятно.

– Мы перейдем в новый век в 1901 году, – терпеливо объяснила Либертэ.

– А как же Игры века? Они же уже были!

– Это название подходило лучше, чем Игры почти-нового-века, – с улыбкой ответил Натанаэль.

Сегодня, 31 декабря 1899 года, в Лариспеме вновь шел снег, и его было гораздо больше, чем два месяца назад, когда подростки мерзли, стоя в толпе напротив Оперы. Город заметало, и граждане на чем свет ругали муниципальные службы, которые не успевали расчищать улицы. «Невероятная история о проклятой крови» постепенно отходила на второй план под наплывом новых проблем. Приключения лариспемских подростков уже почти стали городской легендой. Кто-то собирался написать о них пьесу для механического театра, а некий Гастон Леру, по слухам, уже начал работу над романом. Он даже успел рассказать прессе, что уже придумал заголовок! «У меня столько идей! А какие персонажи! А место, где происходит действие? Башня Верна! Опера!» – восклицал он на страницах газет.