Эликсир и камень - [25]
Возможно, сегодня нам трудно оценить психологическую и духовную силу колокола в эпоху Средневековья. Сначала требуется представить постоянный и всепроникающий ужас, в атмосфере которого в те времена жили благочестивые христиане.
Людские поселения – будь то города, деревни и просто аббатства и монастыри – были немногочисленными и достаточно удаленными друг от друга. Все пространство между ними занимали необитаемые и опасные леса. В темных и мрачных глубинах и закоулках этой «греховной природы» скрывались многочисленные физические и духовные опасности – злые духи, оборотни, демоны в виде языческих богов и богинь, а также огромное количество другой «нечистой» силы, не говоря уже о диких зверях, разбойниках и враждебных церкви «варварах» и язычниках. Каждое поселение христиан представляло собой одинокий и уязвимый анклав посреди дикой природы, окруженный со всех сторон действительными или мнимыми опасностями. Звучный перезвон колокола представлял собой магический круг, защищающий от этих опасностей, – нечто вроде оборонительного периметра. Эта оборонительная линия являлась бастионом, крепостным валом, не пропускавшим внутрь разрушительные силы анархии. В священной безопасности периметра действовал порядок, установленный и освященный божественными силами.
Перезвон колоколов был выражением этого порядка. Помимо всего прочего, он указывал на время, деля день на четкие промежутки, каждый из которых освящался определенными ритуалами и молитвами. Это был дар Божий в виде упорядочивания аморфного потока времени. Разделение колоколом времени на подлежащие измерению промежутки служило одним из средств, при помощи которых сдерживались и отгонялись силы хаоса, мрака и зла, «незримо присутствовавшие вокруг». Как указывалось в документах одного из немецких церковных Соборов, «при звуке колокола, созывающего верующих на молитву, демоны устрашаются и отступают, а духи бури успокаиваются»[69]. Требник «признает способность церковного колокола своим звоном отгонять силы зла, бормочущие и завывающие души умерших, а также всевозможных духов бурь»[70].
Во время языческих праздников, таких как Иванов день или Вальпургиева ночь, колокола звенели всю ночь, как будто для того, чтобы противостоять враждебной магии. Считалось также, что колокола способны защитить от чумы, которая часто приписывалась действию темных сил. Устав цистерианцев запрещал строить аббатство в пределах слышимости колоколов другого аббатства. Вне всякого сомнения, отчасти это объяснялось чисто практическими соображениями – чтобы избежать путаницы и не отвлекать монахов от работы в поле, призывая в чужое аббатство. Однако такой запрет вполне мог объясняться и желанием избежать ослабления магии колоколов возможной дисгармонией звука. Кроме того, это обеспечивало наиболее широкое распространение веры.
Помимо собственной магии, которая должна была противостоять язычеству, христианство приспособило для своих целей и часть языческой магии. Так, например, изгнание нечистой силы издревле практиковалось шаманами и колдунами различных племен. Человечеству всегда досаждали разного рода демоны, требовавшие изгнания. Согласно Священному Писанию, Иисус тоже занимался изгнанием бесов, и Божественный прецедент дал церкви право перенять эту процедуру. В христианском обряде изгнания нечистой силы вновь присутствуют колокола. Однако за исключением колокольного звона ритуал изгнания нечистой силы, как и многие другие формы христианской магии, практически неотличим от своих языческих аналогов. Разница заключается лишь в источнике, из которого должна исходить его сила.
К концу первого тысячелетия нашей эры христианство сформировало свою законченную систему магии. Подобно языческой магии, которой она должна была противостоять, христианская магия была в основе своей примитивна. В ней отсутствовали всеохватывающая система философии герметизма, а также присущие герметизму возможности ее практического применения. В отличие от герметизма она не позволяла человеку нести ответственность за свою судьбу и формировать реальность – во благо или во вред – по своему усмотрению. За исключением таких ограниченных областей, как исцеление от болезней, обеспечение плодородия или защиты от «дурного глаза», эта магия не давала человечеству власти «создавать события» в большом мире.
Наконец, в конце десятого века при помощи ислама и иудаизма философия герметизма стала просачиваться в Западную Европу. Попытки помешать этому процессу ни к чему не привели, и вскоре тоненькая струйка превратилась в многочисленные ручейки, а затем и в полноводную реку. Этот поток имел три источника. Первым источником была Испания, вторым Сицилия. Третьим источником, который возник после начала Крестовых походов, стала Палестина и Святая земля. Магия, исходящая из этих трех источников, превратила Мирддина в гораздо более впечатляющий персонаж, в Мерлина. До Фауста оставалась всего лишь одна реинкарнация.
