Эликсир для избранных - [16]

Потом мы иногда вспоминали начало.

— Что ты почувствовала в тот момент? — допытывался я.

— Чужую руку на своей жопе, — не моргнув глазом отвечала Алина.

— Ну хорошо, и что ты подумала? — допытывался я.

— Подумала: «Ни фига себе!»

— Почему же ты не дала мне по роже?

— Не знаю, — отвечала Алина, задумчиво глядя куда-то мимо меня. — Видимо, ты мне понравился…

— Но ты же видела меня всего несколько секунд, — удивлялся я.

— А может быть, этого вполне достаточно?

— Слушай, а к тебе раньше пациенты приставали?

— Ну, бывало, заигрывали… Тары-бары. Но чтобы вот так руки распускать — нет.

— То есть я был первый?

— Нет, ты был второй.

— А кто первый?

— Ты его не знаешь, — усмехалась Алина, — это было много лет назад.

— И ты?..

— Сначала я его отшила, — улыбалась Алина, — а потом все равно дала.

— Почему?

— Очень настойчивый был…

— А как его звали?

— Митя. Мой муж.

Придя с работы домой, я сразу направился в спальню. Поменял постельное белье, выложил на тумбочку рядом с кроватью презервативы и смазку, чтобы было легко дотянуться. Слегка прибрался в ванной комнате. Вернулся на кухню и достал из шкафа коробку конфет «Линдор», которые Алина очень любила. Потом, немного подумав, оделся и спустился вниз. Недалеко от дома, в тени лип, стоял маленький цветочный киоск. Не знаю, как он уцелел после того, как городские власти разгромили уличную торговлю. Я купил букет темно-красных роз. Алине нравились розы. Она всегда говорила: «Я не могу взять их с собой, но мне приятно знать, что здесь у тебя стоят мои цветы».

Вернувшись домой, я поставил розы в вазу, а вазу — на кухонный стол. Потом переоделся во все чистое. «Как перед битвой», — подумал я. Никогда нельзя было заранее знать, по какому сценарию пройдет наше свидание. Алинино настроение менялось, как погода в зоне столкновения атмосферных фронтов. Иногда она являлась нежная и расслабленная, ластилась ко мне и терлась щекой о плечо, как кошка. Иногда впархивала раздраженно-веселая, дразнила, уворачивалась и не давалась в руки. А иногда входила в дом прямая и холодная, как древняя воительница, бросала в прихожей сумку и, не говоря ни слова, направлялась в ванную комнату, роняя по дороге предметы одежды. В постели она тоже бывала разной. То длила ласки, оттягивая кульминацию, то просто ложилась на живот или на спину и приказывала кончать все побыстрее. Я никогда ни о чем ее не спрашивал, не пытался узнать причину дурного или, напротив, хорошего расположения ее духа. Не интересовался, как дела на работе или дома. Я даже толком не знал, кто ее муж. Мне было только известно, что его звали Митя, а детей — Саша и Коля.

Думаю, в начале нашей связи мы оба играли в игру «секс с незнакомцем», но чем дольше длились наши отношения, тем яснее мне было, что «костюмчик» этот становится нам мал. Мы встречались уже больше года, за это время — хочешь не хочешь — узнаешь человека, и Алина все меньше подходила на роль незнакомки. И я напоминал себе человека, который, проснувшись утром и увидев свет, пробивающийся сквозь шторы, прячет голову под подушку, пытаясь убедить себя, что на дворе все еще ночь.

Раздался звонок в дверь, и я пошел открывать. На Алине были серый тренчкот и туфли на высоком каблуке. Я обнял ее за плечи и поцеловал в макушку. От волос приятно пахло духами и сигаретным дымом.

— Привет!

— Привет, — ответила она, высвобождаясь.

«Сегодня без прелюдий, — понял я, — ну и хорошо».

Алина положила сумку на пол и стала развязывать поясок плаща, завязанный двойным узлом.

— Ты сегодня торопишься? — спросил я, принимая плащ и вешая его в шкаф.

— Да.

Она была явно чем-то раздражена, но я знал, что расспрашивать, выяснять причины бесполезно и даже опасно. Она только начинала еще сильнее злиться. Ее просто надо было успокоить хорошо известным нам способом.

— Выпьешь что-нибудь?

— Нет, спасибо. Я хочу в душ.

— Дорогу ты знаешь.

Алина скинула туфли и босиком пошлепала по коридору. На ней было короткое облегающее платье стального цвета и поясок из переплетенных металлических колец.

— Классный поясочек, — сказал я, глядя ей вслед. — Я сейчас представил, что на тебе ничего нет, кроме него.

— Это можно устроить, — ответила Алина, не оборачиваясь.

И голос ее прозвучал уже не так напряженно.

— Хочешь, я приду к тебе в душ?

— Нет, давай не сегодня, — сказала она и скрылась за дверью ванной комнаты.

Я пошел в спальню, стянул с кровати покрывало. В ванной зашумела вода. Я начал не торопясь раздеваться. Сняв с себя всю одежду, сгреб ее в кучу и запихнул в платяной шкаф. Постоял совершенно голый посреди комнаты. «Пойти к ней? — подумал я. — Нет, лучше не надо. Только разозлится. Терпеть не может, если что-то происходит не так, как она запланировала. В этом мы с ней удивительно похожи». Я стал рассматривать свое отражение в зеркале. «Ну что, Алексей Батькович, не стыдно тебе еще раздеться перед молодой женщиной? Да вроде ничего… Хотя животик намечается и боковички уже есть. Зарядку надо каждый день делать, милый друг, а ты позволяешь себе пропускать иногда по три раза на неделе. Нехорошо, брат! И не оправдывайся, пожалуйста, потому что нет тебе никакого оправдания». В ванной комнате все стихло, спустя минуту хлопнула дверь, и Алина вошла в спальню. Тоже босая и голая. Только чресла ее, как и было обещано, украшал поясок из металлических колец.