Эльфы Цинтры - [5]

На открытых водах залива продолжался бой барабанов, устойчиво пульсируя в ночи.

Он на мгновение понаблюдал эту активность, направленную в другую от него сторону, а затем скользнул из убежища и двинулся по усыпанной обломками земле туда, где он наказал Ягуару дожидаться его. Черный посох слабо пульсировал в его руке, а тепло магии все еще волновалось внутри. Он ощущал жар и холод в одно и то же время, как результат смеси эмоций, сталкивающихся внутри него. По крайней мере, его не вынудили причинить кому–нибудь боль. Он хотел только, чтобы люди в компаундах прислушались к его предупреждениях о демонах и выродках. Это не было его проблемой, но он хотел этого так или иначе. Было довольно тяжело разыскивать и уничтожать рабские лагеря без осознания того, что тех, кого он освобождал, могли легко заменить мужчинами, женщинами и детьми компаундов, свежим фуражом истребляющей машины Пустоты.

Ему ненавистно было даже думать об этом. Мир стал безумным, а люди оказались жертвой. Но, может быть, мальчик Ястреб, странствующий морф, рожденный дикой магией, сможет что–то изменить.

Он достиг края Площади Первопроходцев, полагая найти Ягуара, но не было никакого признака его присутствия. Он тихо позвал его по имени, зная, что жители компаунда, вероятно, не смогут его услышать, даже если бы он прокричал, но осторожность никто не отменял. Никакого ответа. Он огляделся. Никакого движения.

Он стоял один на пустой улице, задаваясь вопросом, что же делать теперь.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Воробышек стремительно пробежала по крыше их здания, намереваясь достичь лестницы и спуститься на улицу как можно быстрее. В тот момент, когда она поняла, что за огни были на воде, она поняла также и опасность, в которой они все находились.

Захватчикам потребуется некоторое время, чтобы добраться до берега, но как только они сделают это, они отправятся на охоту на таких бездомных, как она. Она слышала истории от своей матери и видела результаты. Охотники на людей были безумными тварями, зверями с когтями и зубами и волосами, хищниками. Уличные дети были любимой добычей. Нужно предупредить других Призраков.

Но как только она достигла лестничной клетки и приготовилась спускаться, она услышала шаги вверх. Они были тяжелыми и грубыми, и не предпринималось никакой попытки скрыть их приближение. Она остановилась там, где была, прислушиваясь. Шаги не принадлежали Призракам или даже Рыцарю Слова. Или любому человеку, добавила она быстро.

Она отступила от отверстия, обе руки напряженно обхватили тонкую металлическую полосу прода. Потом она услышала глубокие, гортанные голоса в темноте внизу, голоса, достаточно резкие, чтобы перебить звуки тяжелых шагов, и она похолодела.

Хрипуны.

Ее ум метался в попытках придумать, что же делать. Она не хотела пробивать свой путь мимо хрипунов. Они были медлительными и не особо умными, однако чрезвычайно сильными. Если они схватят ее, с ней будет покончено. Она вгляделась в черноту лестничной клетки и сделала несколько мелких шагов назад. Она не знала, должна ли она рискнуть, попытавшись спуститься на нижний этаж, где можно было бы получше спрятаться, или остаться там, где была. Если бы ей сопутствовала удача, то они могли потерять интерес и уйти. В противном случае, если они все поднимутся, она будет в беде. Она быстро огляделась. Крыша была открытой и главным образом плоской, за исключением горстки небольших механических конструкций и развалин их дренажной системы. Почти негде было укрыться. Она беспомощно обернулась к лестнице. Никакого другого пути с крыши не было.

Или был?

Она помчалась к стороне здания, которая выходила на переулок, и посмотрела вниз. Пожарная лестница была прикручена к бетону тяжелыми болтами, узкая металлическая лента, почти невидимая во мраке. Она взглянула на нее, затем посмотрела на воду, где приближались огни прибывающих лодок. Барабаны продолжали свой бой в устойчивом ритме, объявляя о своем приближении тем, кто находился в захватываемом городе. Ворота компаунда уже распахнулись, и команды защитников прокладывали свой путь к докам. Вскоре там начнется битва. Когда это случится, Призракам будет лучше находиться как можно дальше.

Она поворошила копну своих цвета соломы волос и глубоко вздохнула. Она ненавидела высоту, но ничего предпочтительнее, кроме столкновения с хрипунами, не было. Она перекинула петлю ремня от прода через плечо на спину, шагнула на узкую плоскую поверхность верхней ступеньки, схватилась за изогнутые перила и начала спускаться.

Она хотела закрыть глаза, но только пристальнее стала фиксировать взгляд на стене, и свое внимание сосредоточила на поиске устойчивого положения на каждой ступеньке по мере спуска. Ее усилия сделались легче благодаря темноте ночи, которая стала почти полной из–за узкого каньона переулка. Даже свет факелов от компаунда и воды не проникал сюда. Она стала твердой, думая о своей матери–воине, о том, как она руководила побегами такого типа очень много раз, когда Воробышек была маленькой.

Ее мать рассказывала ей о некоторых из них, а ближе к концу Воробышек участвовала в нескольких. Она поражалась спокойствию матери перед лицом такого мучительного давления. Это научило ее не терять самообладание, знанию, что наихудшей опасностью, с которой вы сталкиваетесь, является ваша собственная неуверенность.