Эльфийский тесак - [46]

Гномы почтительно склонились перед сидящим на троне чучелом, а Глумлин, молча, но решительно указал хоббиту на табличку, висевшую на стене «Не курить! Чучела легко воспламеняются!». Фолко с возмущением пожал плечами, но пачку сигарет, захваченную на память у Рогволда, спрятал подальше. Гномы заперли дверь и, выудив из своих рюкзаков емкости с пивом, начали свой неспешный разговор.

Более всего, гномов поразило кольцо, оставшееся на память от Хорнбори. Торин с удивлением осматривал его, пытаясь прочитать какие-то руны, начертанные на нем изнутри. Так ничего и не осилив, он передал его хоббиту.

«Кольцо магическое, изготовлено на фабрике детских игрушек «Саурон Инк.» по заказу гномов» — гласила надпись на древнеэльфийском.

— «Аш назг гимбатул, аш назг дурбатулук, бамбарбия киргуду», — громко, нараспев прочитал Фолко надпись.

— Что это значит? — потребовали от него ответа. Хоббит перевел.

— Я понял, — воскликнул наконец, безумный Дори. — Хорнбори владел каким-то магическим кольцом!

У хоббита при этих словах по спине пробежали мурашки.

— Но они все уничтожены, — попробовал было возразить он. — Даже кольца эльфов, и те расплавились, когда Гэндальф сделал из них небольшой слиток и вывез его в Валинор контрабандой. Единственным кольцом, чья судьба так и осталась неизвестной, было кольцо Трора, которое он потерял, напившись до беспамятства после гулянки в Лориэне. Это можно сказать, было и во благо. Потому что он тогда забрел в Дур — Гулдур и его там запытали до смерти. К счастью, кольца при нем уже не было и Враг понял, что он жестоко просчитался.

— Так значит, — медленно и торжественно начал Торин.

— Кольцо гномов вернулось, — подтвердил ошеломленный хоббит.

Все гномы при этих словах вскочили на ноги. Их уродливые лица так и светились от счастья. В самую трудную минуту к сынам гномьего народа вернулась давно забытая реликвия. Фолко повертел и так и эдак в своих руках огромное, размером больше чем шея хоббита, кольцо, Фолко вдруг услышал топот чьих-то босых ног. Повинуясь какому-то шестому чувству, а он стоял ближе всех к двери чертога, он захлопнул дверь, успев увидеть уродливые морды толпы орков. При этом, оказалось, что на двери с внутренней стороны висит записка. Вернув кольцо Торину, хоббит впился глазами в строчки, прыгавшими перед его глазами от ударов в дверь с другой стороны.

«…Мы спрятали мифрил на Первом уровне. Орки наступают. Мы окружены со всех сторон. Нам не выбраться.

P.S. Теперь я знаю, что значит обосраться от страха» — так заканчивалось это страшное послание.

— Мы пойманы, как когда-то Балин, — вскричал безумный Дори.

— Мы пойманы, как когда-то Хранители, — вторил ему Торин.

— В третий раз на одни и те же грабли, — вздохнул Фолко.

Не сговариваясь, отряд побежал к другой двери, ведущей на восток. Оттуда также донесся топот и рык орков. Гнусавые голоса, как у переводчиков видеофильмов времен перестройки, отдавали одну за другой команды. Захлопнув и эту дверь, гномы оказались в каменном мешке.

В обе двери деликатно постучали.

— Кто там? — грубо осведомился Торин.

— Это я, почтальон Печкин, принес заметку про вашего мальчика, донесся гортанный голос одного из орков за одной дверью.

— Это я Дуршлюг, — объяснил голос за второй дверью. — Я принес вам холодец из ног эльфа. Он сейчас небось участвует в олимпийских играх для инвалидов, — из-за этой двери донесся дружный гортанный гогот.

— Войдите! — предложил Торин.

Ручки на дверях бешено задергались, но ничего не произошло.

— Но, — донеслось одновременно из-за обеих дверей. — Дверь же закрыта!

— Я знаю, — ответил Торин. За дверями задумались минут на пять.

— Тук-тук! — донеслось спустя пять минут.

— Никого нет дома! — пропищал в ответ Фолко, давившийся от смеха.

За дверьми снова задумались.

— Что будем делать? — поинтересовался Торин.

— Может откупимся чем-нибудь? — предложил трясущийся от страха Вьярд.

— И чем же, позволь тебя спросить? — сверкнул глазами Дори.

— Я знаю, — заявил хоббит. — Откупимся ногами Вьярда, из них выйдет прекрасный холодец, а на олимпийских играх среди инвалидов Вьярду не будет равных. Впервые, все гномы, разве что, кроме Вьярда, проявили редкое единодушие и согласились с хоббитом.

Вьярд сразу же заткнулся. В Расписном чертоге наступила тишина. Фолко взглянул на стены, испещренные диковинными рисунками и сценами из половой жизни Галадрали, первой красавицы Второй эпохи, и ему сразу же стало понятно, почему чертог назвали Расписным. Среди них изредка попадались и обычные простые рисунки типа «Гимли — дурак», «Гэндальф — кизлодда» и «Эльфы — казлы», накарябанные, видимо, орками во время рукопашных схваток за Расписный чертог.

— Что же делать? — билась в голове хоббита отчаянная мысль. Погибать ему в расцвете сил явно не хотелось. Он взглянул на туалетное очко, прорубленное в углу Расписного чертога и уходящее вниз на неизвестную глубину, и он подскочил на месте, словно его кольнули в зад шилом.

— Эврика! — вскричал он и тут же отогнал от собирающегося заняться исследованием пригодности очка, Дурина. — А ну отойди! — завизжал он. Отойди тебе говорю! Орков увидел, так чуть не обосрался!