Эльфийский клинок - [62]

— Как дела, как принял тебя Эймунд? Мне он тебя очень хвалил, — говорил Рогволд.

— Принял очень хорошо, — отвечал Торин. — Вообще там ничего, работать можно. Есть славные клинки, но доброго железа маловато, и почти никто не умеет как следует закалить сталь. Впрочем, там сейчас много починки. Латаю кольчуги, завариваю шлемы. Не очень весело, зато хорошо платят.

— Что ж, я рад, что мне удалось помочь тебе…

Говорившие разошлись в разные стороны, и Фолко долго ещё стоял с пылающими от стыда щеками.

«Торину пришлось зарабатывать им на жизнь! Они с Малышом сидят у него на шее, ленясь даже пошевелить пальцем, чтобы обеспечить себе пропитание! Ну ничего. С сегодняшнего дня прекращаем такую жизнь», — подумал он и стиснул зубы.

Жизнь их после этого изрядно изменилась. Торин уходил теперь на весь день и появлялся только под вечер, усталый, с покрытым гарью лицом; на его руках появились свежие ожоги. Фолко молча страдал, но, несмотря на все свои поиски, ничего не мог найти себе по силам. Малыш же и в ус не дул, считая, очевидно, что всё так и должно быть.

Однако судьба благоволила к хоббиту, и он нашёл то, в чём нуждался, причём там, где даже не сообразил поискать сначала.

Как-то раз — дело было в середине октября, спустя неделю после того, как Торин взялся за работу, — Фолко и Малыш, закончив урок, отправились подзакусить в трактирную залу. Ожидая, пока им принесут их скромную еду, Фолко засмотрелся сквозь открытую дверь кухни — там двое слуг возились с только что привезёнными свежими грибами. У обожавшего грибы хоббита враз потекли слюнки, он бросился к хозяину и едва дождался появления на столе своей любимой приправы. Однако первая же ложка вызвала у Фолко лишь горькое разочарование. Грибы здесь готовить не умели, точнее, не умели готовить как следует. То, что получалось у здешних поваров, даже отдалённо не напоминало тонкие блюда, подливы и соусы, выходившие из-под рук хоббитских хозяек. Фолко скривился и украдкой сплюнул — однако случилось так, что это заметил случайно проходивший мимо хозяин трактира.

— Что это вы, почтенный хоббит, али грибки наши не по вкусу пришлись? — Вид у трактирщика был весьма обиженный.

— Что ж душой кривить, и впрямь не по вкусу! — ляпнул Фолко. — Для Верзил, людей то есть, может, ещё и сгодится, а в Хоббитании такое даже собакам бы постеснялись отдать.

— Вот как?! Как же их, по-твоему, делать надо? Может, поучишь нас, глупых, мастер дорогой? — От обиды трактирщик отбросил даже свое всегдашнее «вы».

— Могу и поучить… если в цене сойдёмся! — прищурился хоббит, уже готовый до небес превознести мудрость дядюшки Паладина, своим бесконечным докучливым ворчанием и подзатыльниками всё же приучившего нерадивого племянничка к кухонной работе.

Они с трактирщиком ударили по рукам. Фолко повязал наспех подрезанный фартук и взялся за дело. Прежде всего он, удивляясь собственной напористости, погнал слуг на рынок за особыми травами, велев купить их у приехавших на торг хоббитов, сам же взявшись за разделку и замочку. Он возился очень долго, составляя сложнейшие смеси, вымачивая и отжимая, отваривая и просаливая; от плиты Фолко отошёл только на рассвете. Зато на следующее утро трактирщик, осторожно и недоверчиво положивший в рот первую ложку приготовленного кушанья, только и смог, что закатить глаза, — а потом и сам не заметил, как уничтожил всю тарелку.

— Послушай, почтенный мастер Фолко, — немедленно пристал он к хоббиту после долгих охов и ахов, — поработай у меня, а? Таких ведь приправ да солений нигде в Аннуминасе не делают! А я уж тебе заплачу по справедливости… не обижу!

Фолко для вида поупрямился, набивая цену, потом согласился, и вскоре трактир «Рог Арахорна» не знал отбоя от посетителей.

Фолко оказался превосходным поваром — теперь он старался припомнить всё, чему учила его тётушка, властно вытеснив из кухни самого хозяина. И наконец настал день, когда хоббит, румяный от гордости, смог с самым невозмутимым видом положить на стол перед опешившим Торином увесистый мешочек с золотыми монетами.

В непрерывных трудах прошёл октябрь; теперь Фолко редко удавалось вырваться на прогулку по чудесному Городу, он с трудом выкраивал время для ежедневных занятий с Малышом, по-прежнему не желавшим даже слышать о каком-либо деле. Однако его безделье искупалось лёгким, весёлым нравом, неистощимым запасом смешных историй и несравненным боевым умением, которое теперь с таким трудом и потом осваивал Фолко.

Их дела поправились, но с приёмом у Наместника по-прежнему затягивалось, и Фолко, уставший жить «не у себя», стал потихоньку задумываться о том, что неплохо бы им прикупить какой-нибудь «домишко», чтобы не отдавать за постой столько достававшихся нелёгким трудом денег.

К тому времени Фолко сдружился с хозяином «Рога Арахорна», очень ценившим своего маленького помощника, и, выждав, когда у трактирщика было особенно хорошее настроение (после подсчета дневной выручки), хоббит как бы невзначай спросил, не знает ли почтенный хозяин, где бы можно было подешевле найти скромное жилище для троих.

— Фолко, ты что это, что? — тотчас же испугался хозяин. — Неужто уходить надумал?.. Аль я обидел тебя чем? Тогда прости великодушно! Или тебя эти шерстоухи в «Звезду Арвен» сманили?