Эльфийская песнь - [97]

– Поклянись! Поклянись, что добьешься, чтобы моя дочь получила свое наследство!

– В этом уже нет необходимости, – тихо сказал Данила и кивком головы указал на слабое голубоватое свечение вдоль левого бока Элайта. Волшебный кристалл в рукояти Лунного Клинка ожил и замерцал внутренним огнем. – Ты все сделал сам.

Элайт протянул руку и с благоговением коснулся меча. Выражение неземного спокойствия разгладило его лицо, и тогда глаза закрылись, сознание покинуло эльфа.

– В момент смерти он восстановил свою честь, – сказал Вин, с удивлением глядя своими зелеными глазами на волшебный эльфийский меч.

– Он получил второй шанс, – поправил его Данила, заметив, что Элайт еще дышит. – Надеюсь, мы увидим, как он им распорядится.

* * *

Солнце склонилось к западу, и жители Глубоководья покинули свои дома, чтобы сойтись на Рыночной площади в один из самых драматичных дней своей жизни. Предстоящее Сумеречное Собрание начинало Обновление.

С рынка под открытым небом были убраны все переносные палатки и прилавки, чтобы тысячам горожан хватило места на самой большой площади Глубоководья. В самом центре была возведена высокая платформа, волшебные огоньки над ней давали достаточно света и усиливали голоса тех, кто собирался говорить. Еще на платформе стояли шестнадцать кресел – по одному для каждого Лорда Глубоководья.

Появлению Лордов предшествовали многочисленные слухи, поскольку их судьба казалась очень неопределенной. Еще больше разговоров было о событиях на Поле Триумфа: нападение дракона – нечастое явление.

Но и это происшествие не могло выбить горожан из равновесия, ведь они все видели своими глазами и так же привыкли к проявлениям магии, как и любой житель Фаэруна. Повсюду слышались догадки о том, кто был тот таинственный бард. Люди спорили, кто виноват в колдовской погоде, бард или Хелбен Арунсун, а также о том, стоит ли подтверждать полномочия Лордов Глубоководья или надо искать другие способы справляться с проблемами.

Разносчики сновали в толпе и предлагали не только освежительные напитки, но и – в свете того, что произошло днем, – травы, амулеты и снадобья, чтобы успокоить нервы или унять боль от ран. Самые зажиточные жители и гости расположились на высоких сиденьях под балдахинами, стоявших по периметру площади, и слуги то и дело перебегали от одной группы к другой, разнося записки с условиями пари между знатными семействами Глубоководья. Люди попроще занимали стоячие места в центре, и вскоре вся площадь стала похожа на живой многоцветный ковер.

В своем убежище над оружейной лавкой Люция слушала гомон людского потока, стремившегося к площади на Сумеречное Собрание. Элайт Кроулнобар снабдил ее всем необходимым для путешествия и распорядился дождаться вооруженной охраны. Сама мысль покинуть Глубоководье была очень неприятна Люции, поскольку здесь прошла большая часть ее жизни, здесь она добилась высокого положения. Но большая часть ее капиталов все же была размещена в других городах, и обширные поместья имелись по всему Фаэруну. Она ни в чем не будет нуждаться и сможет начать жизнь сначала.

Сумерки сменились вечерней темнотой, и у двери послышался условный стук. Люция кивнула своему охраннику, и дверь распахнулась. Высокий рыжеволосый мужчина нагнул голову, чтобы не удариться о низкий косяк. Войдя и выпрямившись, он окинул Люцию печальным взглядом. Женщина ахнула и отшатнулась.

– Учитывая обстоятельства нашей последней встречи, нетрудно понять твое удивление, – заговорил Каладорн. – Как я понимаю, ты собираешься покинуть город и твой напарник по путешествию уже прибыл.

Коренастый мужчина со смуглой кожей и выражением самодовольного удовлетворения на бородатом лице вошел в комнату вслед за ее бывшим возлюбленным. Люция узнала в нем лорда Хьюна, и у нее перехватило дыхание. Она бросилась в объятия Каладорна.

– Каладорн, ты любишь меня, ты не можешь со мной так поступить! Если ты меня выслушаешь, то все поймешь…

Одним движением головы он прервал ее мольбы, взял за плечи и решительно отстранил от себя.

– Достаточно. Я и так нарушаю закон, разрешая тебе уехать. Ты не хуже меня знаешь, какое наказание ждет того, кто раскроет личность Лорда Глубоководья. – Каладорн взял ее за руку и склонился в прощальном поклоне. – Счастливого пути, Люция.

Молодой человек повернулся к лорду Хьюну, изучавшему леди Тион бесстрастным взглядом.

– Рыцари Щита – нежеланные гости в этом городе, и мы не намерены терпеть их присутствие, – сказал Каладорн. – Я получил полномочия передать, чтобы ты никогда не возвращался в Глубоководье. Обновлению сопутствует перемирие, но к концу этого мирного дня тебе лучше убраться как можно дальше от города. Отзови своих воров и убийц, и город готов выполнить свои обязательства по торговым сделкам перед гильдией Тезира.

– Ты чрезвычайно благороден, лорд Каладорн, – бесстрастно ответил Хьюн. – Я принимаю твое предложение и даю слово выполнить его условия. А по просьбе лунного эльфа обеспечу безопасный отъезд и своей землячке.

Молодой человек поклонился и вышел, мгновенно растворившись в толпе, спешащей на Рыночную площадь. Вместе с ним угасла и последняя надежда Люции. Интересно, знал ли Каладорн, чем обернется для нее такое милосердие с его стороны? Сама она ничуть не сомневалась в своей судьбе, раз ее участь зависела от лорда Хьюна.