— Что ж, — дождавшись возращения Зигги, задумчиво сказал Гиль-Келаэд. — Если ты, добрый человек, сейчас отправишься со мной в наш лагерь, что под сенью леса…
— Идти с тобой? — отпрыгнув на шаг назад, мошенник испуганно замотал головой. — Нет! Вы захотите отнять мой секрет, заполучить его даром… он всем нужен, я знаю….
— Добрый человек, прошу тебя, успокойся, — эльф постарался, чтобы его голос прозвучал как можно более мягко. — Уверяю тебя — ни я и никто другой из моего народа не обидит тебя. Пойдем со мной и ты…
— Нет! — тоном капризного мальчишки пискнул Зигги. — Я никуда не пойду.
— Но как же тогда нам обменяться, добрый человек? Ты ведь видишь — у меня нет с собой лука.
— Принеси! — потребовал Зигги. — Но прежде… прежде оставь мне что-то, за чем точно вернешься! Так будет честно — я ведь отдам тебе лук и стрелы сейчас, сразу.
— Добрый человек…
— Оставь мне… — криво обгрызенный ноготь Зигги указал на голенища эльфовых сапог, пропутешествовал вверх, ненадолго задержавшись в районе широкого кожаного с богатым золото-серебряным тиснением пояса, поднялся еще выше…
— Оставь мне свою куртку!
Так были произнесены роковые слова. Впрочем, в тот миг никто не подозревал об их великой сути. Солнце не раскололось надвое. Мрачные, неизвестно откуда взявшие тучи не затянули небо в мгновенье ока. И даже пыль на соседней улочке упорно не желала взлетать сама по себе — а исключительно при посредстве десятка бродивших по ней тощих белых кур.
Куртка у Гиль-Келаэда была не совсем обычная — даже для эльфа. И заключалась эта необычность отнюдь не только в привлекшей внимание Зигги расцветке. Её сотворила — иным словом обозначить этот многолетний, с активным участием магии и очень, очень кропотливый процесс нельзя — так вот, её сотворила эльфийка, которой в не столь отдаленном, по меркам, разумеется, Лесного Народа, будущем предстояло стать для принца спутницей-по-жизни. Подобных даров от своих невест эльфы получают немного и потому вполне естественен тот факт, что курткой своей Гиль-Келаэд дорожил.
К сожалению, при этом Его Высочество ничуть не меньше любого другого эльфа был любопытен. И, столкнувшись с новой интересной загадкой, приходил… ну, назовем это «состоянием легкого возбуждения».
В данном случае на одной чаше весов лежало совсем непродолжительное — поход до лагеря и обратно никак не мог занять у легконого эльфа больше четверти часа — расставание с подарком любимой, на другой же призывно маячила тайна…
Колебался Гиль-Келаэд недолго.
Зигги же не колебался вовсе. Едва эльф скрылся за амбаром в конце улочки, мошенник наклонился и, раздернув оплетку, вытянул из лежащих у его ног мишеней три небольших, но толстых и — судя по тому, как «Полтора райля» их держал — весьма увесистых диска. Диски скрылись в мешке, туда же отправилась бережно свернутая куртка, после чего Зигги, размахнувшись, один за другим, зашвырнул плетенки в гущу бурьяна и, не оборачиваясь, зашагал прочь. Зашагал быстро, чуть горбясь под тяжестью мешка.
Диски, что посредством лямок тянули сейчас мошенника к земле, были сделаны из черного магнетита — металла, как в незапамятные времена определили гномы, отличающегося чрезвычайно мощными магнитнымисвойствами, а также необычайной мягкостью и склонностью к коррозии. Два последних качества, как несложно догадаться, отнюдь не добавили указанному металлу ценности. Потому-то три вышеуказанных диска, равно как и три откованных из того же магнетита наконечника стрел обошлись Зигги всего в дюжину оловянных ложек — тех самых, из «Веселого крота» — плюс семь герцлей за собственно работу по отковке.
«Полтора райля» был очень высокого мнения о своей задумке. Но также он слыл весьма предусмотрительным и осторожным человеком, и в качестве такового старался учитывать в своих планах и наиболее неприятные варианты развития событий. К примеру: что эльф распознает обман еще в лагере или даже по пути к нему. С другой стороны, Зигги слышал много легенд о легконогости эльфов, но эльфы, способные нагнать резвого жеребца не упоминались даже в них.
Мошенник жалел только об одном — что он не сможет увидеть лицо эльфа в миг, когда тот поймет, как именно его провели за нос… или, учитывая специфику облика, за длинные, с ухоженными кисточками, уши. Увы — магом Зигги не был и потому исполнить сразу два оба своих желания: видеть эльфа и находиться при этом как можно дальше от него, увы, не мог.
Обстоятельство сие было крайне прискорбно как для самого Зигги, так и для очень многих, пока еще не замешанных в эту историю.
Гиль-Келаэд и в самом деле раскрыл секрет «магических» стрел примерно на полпути от города до лесного лагеря. Конечно же он не стал, — как ждал Зигги, — кривиться в гневе, поносить своих лесных богов и топтать злополучный лук ногами. Вместо этого Его Высочество прислонились к стволу ближайшего деревца и изволили звонко хохотать никак не меньше пяти минут. Затем принц, все еще продолжая радостно улыбаться, дошел до эльфийского лагеря, где не замедлил поделиться происшедшей с ним историей с частью своей «свиты». Разумеется, ближайшими друзьями и такими же юными — по меркам Лесного народа — недотепами, как и он сам.
