Элевсинские мистерии - [39]
Девятилетние мальчики принимали третье посвящение. Обряд этот изображен на шкатулке слоновой кости, которая была сделана в IV или V веке от Р.Х. и ныне хранится в Болонье: обнаженный мальчик сидит на маленьком алтаре; перед ним преклоняет колена женщина с зеркалом, вероятно Гера. Но мальчик в зеркало не глядит; воздев руки, он оборачивается к двум вооруженным юношам, танцующим вокруг алтаря102.
К той же эпохе, что и шкатулка, относится Песнь в честь ев, епископа Киприана Антиохийского, которую сложила во время долгой ссылки в Иерусалиме (441–460) императрица Евдокия. И она сама, и ее святой были родом из Афин. Зная, что в детстве Киприан был язычником, Евдокия вкладывает в его уста фразу: "В десять лет я взмахивал факелом Деметры и на плечи мои давило бремя Белых страстей Коры"103. Факел Деметры — свидетельство тому, что он был мальчиком-посвященным в Элевсиниях либо в более поздних приватных таинствах, или теургиях. Под "Белыми страстями Коры" подразумеваются белые как мел титаны, разорвавшие тельца, которым был сын Персефоны, первый Дионис. Белыми как мел и нагими выступали в культе лишь титаны да мертвые. Поэты Еврипид и Нонн связывают этих Белых еще и с Пенфеем, царем-"печальником", которого, приняв за зверя, разорвала в клочья собственная мать-менада, когда он запретил ей служить богу. Оба поэта называют Пенфея "титан, с опозданьем рожденный"104. А вот сиракузец Фео-крит считал, что Пенфей похож на девятилетнего мальчика105. Итак, на шкатулке слоновой кости изображен мальчик, сидящий на алтаре бога Диониса, который оберегает его от титанов, а они угрожают ему — с помощью зеркала — собственным его телесным обликом. Танцующие Диоскуры помогают "спасителю Дионису", чтобы мальчик не соблазнился данностью, тем, что он якобы есть, а обратился к более высокому, явленному в танце, ведь он может достигнуть этого.
Посвящение троисходило так: в закрытом помещении женщины — Эринии или "разгневанные" богини судьбы — преследуют мальчика, "виновного" в любви к своему титанову телу. Они срывают с него одежду и гоняются за ним, награждая тумаками и забрасывая известкой и клейстером, пока белый титанчик не спасается на алтаре. Там он находит покой в созерцании куретов. Это семнадцатилетние юноши, которые танцуют в вооружении и своим танцем изгоняют Эриний.
История юного Нарцисса — купаясь в озере, он влюбился в собственное отражение и утонул, не в силах от него оторваться, — иллюстрирует то же испытание. Диоскуры должны были бы спасти и его и сделали бы это, если бы он принял следующее посвящение.
Девятилетние девочки обретали душевную самостоятельность, поступая в услужение к богине. Когда Агамемнон собрался вести греков в Трою, но флот без попутного ветра застрял в беотийской Авлиде (так их наказала повелительница ветров Артемида), царь пожертвовал богине свою дочь Ифигению. Артемида перенесла девушку — как собственную ипостась — в свой храм в Тавриде. Когда спустя многие годы Орест вернул свою сестру Ифигению домой, они взяли с собой статую богини и поместили ее в самостоятельном тогда городке Бравроне на восточном побережье Аттики. Поэтому афиняне, по возможности, возили девочек в Браврон или хотя бы в ближайший храм Артемиды, чтобы принести их в жертву богине на манер новых Ифигений, и они в буром медвежьем платье — медведица считалась древнейшей ипостасью богини — служили владычице. Таково было первое испытание девочек за пределами родительского дома. Маленьких бурых служительниц звали "медвежатами" — Арктос, или по-латыни, Урсула. Там девочки оставались до юношеских инициации в двенадцати- или тринадцатилетнем возрасте.
Согласно возрастным этапам дети в течение девяти лет принимали три культовых посвящения, точно так же и юноши и девушки между тринадцатью и восемнадцатью годами трижды проходили посвящения. Посвящения для достигших зрелости девушек изображены на картинах главного зала Виллы мистерий близ Помпеи (I век от Р.Х.). Дом был защищен от незваных пришельцев широким рвом. Пепел от извержения Везувия в 79 году заполнил все комнаты и тем сохранил картины. О соответствующих посвящениях для юношей рассказывает греческий роман "Дафнис и Хлоя" римлянина Лонга, который написал свое небольшое произведение сто лет спустя. Он иносказательно повествует как о посвящениях юношей, так и о посвящениях девушек, что позволяет лучше понять помпейские картины.
Большой зал виллы имеет форму прямоугольника размером 4 х 8 м. Главная дверь находится посредине одной из торцевых стен, небольшая дверца есть и справа, в длинной стене. На красном фоне стен изображено в натуральную величину в общей сложности двадцать девять фигур (нередко это одни и те же персонажи, только занятые разными делами). Действие развивается слева направо. Картина напротив двери как бы подводит итог и могла бы существовать сама по себе: Дионис полулежа приник головой к женщине, сидящей в центре. Верхняя часть этой главной фигуры — единственное, что пострадало от времени. Возможно, перед нами Ариадна, "высокосвященная", а этот эпитет принадлежал древнейшей Афродите, которую впоследствии толковали как Персефону.
"В настоящее время большая часть философов-аналитиков привыкла отделять в своих книгах рассуждения о морали от мыслей о науке. Это, конечно, затрудняет понимание того факта, что в самом центре и этики и философии науки лежит общая проблема-проблема оценки. Поведение человека может рассматриваться как приемлемое или неприемлемое, успешное или ошибочное, оно может получить одобрение или подвергнуться осуждению. То же самое относится и к идеям человека, к его теориям и объяснениям. И это не просто игра слов.
Лешек Колаковский (1927-2009) философ, историк философии, занимающийся также философией культуры и религии и историей идеи. Профессор Варшавского университета, уволенный в 1968 г. и принужденный к эмиграции. Преподавал в McGill University в Монреале, в University of California в Беркли, в Йельском университете в Нью-Хевен, в Чикагском университете. С 1970 года живет и работает в Оксфорде. Является членом нескольких европейских и американских академий и лауреатом многочисленных премий (Friedenpreis des Deutschen Buchhandels, Praemium Erasmianum, Jefferson Award, премии Польского ПЕН-клуба, Prix Tocqueville). В книгу вошли его работы литературного характера: цикл эссе на библейские темы "Семнадцать "или"", эссе "О справедливости", "О терпимости" и др.
Эта книга — сжатая история западного мировоззрения от древних греков до постмодернистов. Эволюция западной мысли обладает динамикой, объемностью и красотой, присущими разве только эпической драме: античная Греция, Эллинистический период и императорский Рим, иудаизм и взлет христианства, католическая церковь и Средневековье, Возрождение, Реформация, Научная революция, Просвещение, романтизм и так далее — вплоть до нашего времени. Каждый век должен заново запоминать свою историю. Каждое поколение должно вновь изучать и продумывать те идеи, которые сформировало его миропонимание. Для учащихся старших классов лицеев, гимназий, студентов гуманитарных факультетов, а также для читателей, интересующихся интеллектуальной и духовной историей цивилизации.
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.