Елена, любовь моя, Елена! - [60]

– Сегодня здесь никто не должен делиться на ахейцев и троянцев, – живо отреагировала Поликсена. – Сегодня праздник бога Аполлона, и я должна предстать перед его алтарем только с тобой. Соединив наши судьбы, мы покажем народам земли, как преодолеваются ненависть и обиды.

Пришлось Пелиду смириться с требованием девушки, и он попросил друзей остаться у нижней ступени лестницы.

Леонтий же тем временем нетерпеливо искал глазами свою обожаемую Экто. Не увидев ее поблизости, он углубился в небольшую рощу, темневшую слева от храма, и тут перед ним выросла фигура прятавшегося в кустах Одиссея.

– Ты куда направляешься, парень? – крикнул царь Итаки, обнажая меч. – И что тебе надо здесь, вдали от ахейского стана?

– Я – из эскорта великого сына Пелея, – отвечал до смерти напуганный Леонтий, – а в роще я потому… в общем, мне показалось, будто одна женщина…

– А как это ты, критец, оказался в эскорте мирмидонца? – спросил Одиссей.

– Да я, как бы это сказать… – пролепетал юноша. Увидев за спиной царя Итаки Диомеда и Аякса Теламонида, он окончательно утратил присутствие духа.

Но не успел Леонтий окончить фразу, как страшный крик, донесшийся из храма, заставил всех оглянуться. Под портиком святилища они увидели Ахилла, прижимавшего руки к животу, в котором засела стрела.

Вторая стрела торчала у героя из пятки. Шатаясь, словно пьяный, сын Пелея несколько секунд еще удерживался на верхней ступеньке, потом тяжело рухнул и оглушительно грохоча доспехами, скатился вниз по лестнице. Подбежавший к герою Феникс успел услышать его последние слова:

– Поликсену… Поликсену… на костре…

Но что же произошло? А то, что вступив в храм, Поликсена взяла Ахилла за руку и, подведя к алтарю Аполлона, у подножия статуи бога обняла жениха. Ахилл повернулся к Аполлону спиной и, целуя Поликсену, закрыл глаза. В этот момент из-за статуи вышел брат Поликсены Парис с уже натянутой тетивой.[99]

Первая же выпущенная Парисом стрела попала Ахиллу в пятку. Пелид резко обернулся, словно пораженный тем, что кто-то осмелился на него напасть. Но не успел он разглядеть лицо врага, как вторая стрела вонзилась ему прямо в живот, у нижнего края лат. Ухватившись за выступ алтаря, Ахилл все еще пытался удержаться на ногах, и тут Поликсена с ненавистью высказала ему все, что накипело у нее на душе.

– Неужели ты, Пелид, и впрямь подумал, будто я могу тебя полюбить? Да, я возлежали с тобой, но знай, что делала я это только для того, чтобы выведать тайну твоей неуязвимости, а ты в своей слепой гордыне тут же мне ее и выдал. Теперь, гадина, подыхай! Испускай дух в том самом храме, где ты убил моего брата Троила!

Для тех, кто этого не знает (неужели сегодня найдутся такие?), скажу, что у Ахилла было одно лишь слабое место – пятка. Дело в том, что когда он родился, его матушка Фетида, желая сделать сына неуязвимым, крепко держа малыша за правую пятку, окунула его в воды Стикса. Окуни она, глупая, сына дважды – первый раз, держа за ногу, а второй – за руку, разве можно было бы его убить?!

У нижних ступеней лестницы началась яростная борьба за труп героя. Все друзья Ахилла, в том числе и Леонтий с Гемонидом, оказались в окружении появившихся невесть откуда троянских воинов, которыми командовали Деифоб и Парис.

Диомед, Аякс Теламонид и Одиссей сражались, как львы, стараясь продержаться до прибытия мирмидонцев. Важнее трупа для них были доспехи Ахилла. Не вижу ничего удивительного в том, что из-за этих знаменитых доспехов и греки, и троянцы готовы были сражаться до последней капли крови! Аякс убил Асия – одного из братьев Гекубы. Диомед, следуя его примеру, прикончил двух карийцев – Настеса и Амфимаха. Одиссей же, убедившись, что на подмогу Парису спешат все новые отряды троянцев и что сопротивляться им до бесконечности невозможно, отправил Писандра на колеснице к своим – за подкреплением. Так что вскоре вокруг тела героя завязалась настоящая жестокая битва, в ходе которой Аяксу Теламониду удалось все же взвалить себе на плечи весившего больше ста двадцати килограммов (с доспехами, разумеется) Ахилла и под прикрытием размахивавшего мечом Одиссея унести его в стан ахейцев.

Из-за этого впоследствии возникли серьезные споры. Кому вручить знаменитые доспехи и оружие, выкованные Гефестом? Аяксу, который фактически перенес тело героя из Фимбры в ахейский стан, или Одиссею, прикрывавшему с мечом в руках отступление Аякса?

Агамемнон решил поставить этот вопрос перед самими захваченными в плен троянцами:

– Кто, по-вашему, нанес больший урон Трое – Аякс или Одиссей?

И все, не задумываясь, ответили:

– Одиссей.

Действительно, выдумки хитроумного царя Итаки причинили троянцам куда больший ущерб, чем грубая сила сына Теламонова.

Решение это, естественно, пришлось не по душе Аяксу.

– Как же так, – протестовал возмущенный гигант, – разве я отказывал ахейцам, когда они просили меня поддержать их в битве? А теперь… теперь, когда надо передать кому-то оружие моего двоюродного брата Ахилла, то самое, которое я, и никто другой, вырвал из рук врага, что делают эти неблагодарные? Отдают все Одиссею, которого мало кто видел в первых рядах сражающихся!