Элементали - [37]

– Билял… Он… – Тера запнулась. – У него чистое сердце. Он никогда нас не предавал.

– Он не предатель, он глупец, – все также сердито сказал Гуанг. – Глупец, наделенный властью. А он всегда, в любой своей жизни наделен властью. Нашу планету погубит коронованная глупость. Вспомни, как мы ждали его флот. В одной из своих жизней. Это решало исход сражения. Битву за мир в той кровавой распре, и за нас, элементалей. Билял… я не помню, как его тогда звали, но пусть будет Билял. В его власти было решить, куда направить свои корабли. Спасать ее, или спасать человечество. Глупец выбрал женщину, в результате оба погибли. Он ринулся один в расставленную ловушку. Да, он погиб как герой! Как принц! – зло сказал Гуанг. – Но все равно это глупость. А мы ничего не смогли сделать, потому что вели в это время свою битву. Которую тоже проиграли. Но тогда все было проще: копья, луки, стрелы… Каменные ядра, которые нынче можно считать вполне безобидными. Потому что теперь у них есть атомная бомба. Есть автоматы, взрывные устройства, авианосцы и даже космические корабли. У этих неразумных, которые вместо того, чтобы отреставрировать рай, решили построить ад! Интересно, кто их надоумил? – ехидно спросил Гуанг. – Ты прекрасно понимаешь, что эта битва будет последней. Напряженность в мире растет, мы уже не удивляемся, когда падают самолеты и взрываются аэропорты. Не удивляемся, когда сходят с рельс поезда и рейсовые автобусы падают в пропасть. Каждый день – десятки жертв. Скоро счет пойдет на сотни, потом на тысячи. На сотни тысяч. Наступает критический момент. Не сегодня-завтра пламя вспыхнет везде, и мы просто не успеем, Тера. Нас всего четверо, и мы смертны. А этот, – он кивнул за окно, – думает только о том, как удовлетворить свои земные желания.

– Это не так! – вспыхнула Тера. – У него сильное чувство!

– К которой из них? К этой, – Гуанг кивнул на дверь спальни, где отдыхала Алла. – Или к той, рыжей, Заклинательнице Огня? А может, к той, что одевалась в звериные шкуры? Их было так много… Зачем нам эта любовь?

– Любовь бывает разная, – пожала плечами Тера. – У кого-то материнская, у кого-то жертвенная, у кого-то безрассудная, а у кого-то неразделенная. Но она и спасает мир.

– Любая? – уточнил Гуанг.

– Я не знаю, – честно ответила Тера. – Я, конечно, попробую их вразумить. Буду за ними приглядывать и ни в коем разе не стану потакать. Они ни на секунду не останутся вместе, наедине.

– Они уже вместе, – хмыкнул Гуанг.

– Ты думаешь…

– Пойдем со мной.

Он встал и подошел к двери в комнату Аллы. Тера следом. Китаец рывком распахнул дверь. Комната была пуста.

– Вот лицемер! – ахнула Тера, первой заходя туда. Гуанг следом.

– Она тоже хороша, – сказал он. – Алла. А ты еще говорила о ее благоразумии! А этот… – скривил он рот, – балованный ребенок. Ему бы хоть разок родиться оборванцем и поголодать!

– Но как же она проскользнула мимо нас?

– Спустилась с балкона вниз, всего-то второй этаж, – Гуанг взглядом указал на обвивающий перила плющ.

– Где же они? – прищурилась Тера.

– Сидят на берегу. Развлекаются тем, что гоняют туда-сюда волны, – китаец указал на две фигурки вдалеке. – Вернее, малыш ее развлекает. Посмотри, что творит-то, бесстыдник! Сюда скоро сбегутся журналисты!

Море, и в самом деле, вело себя необычно. То вдруг светлело, становясь прозрачным, как слеза, то мрачнело, почти чернело, а то вдруг из пучины поднималась струящаяся фигура женщины, которая через минуту рассыпалась на тысячи сверкающих брызг. Вздымающие волны рисовали причудливые цветы, плели кружевные узоры, в которых угадывались арабские письмена, вода сделалась тягучей, как желе, и легко застывала в воздухе, принимая самые странные формы. А то вдруг над волнами поднялось огромное сердце, и на бешеной скорости понеслось к берегу. Белоснежные буруны, образующие его контур подлетели к самым ступням сидящей на песке женщины, сердце какое-то время висело в воздухе, прямо над ней. А потом рухнуло, словно разбилось вдребезги, обрызгав ее босые ноги.

Тера ахнула.

– Какой же он все-таки ребенок!

– Да, но его игрушки способны стереть с лица земли целые континенты. Тайфуны, цунами. Или проливной дождь, не прекращающийся неделями.

– Она-то что себе думает? Алла?

– Она еще не до конца понимает, что происходит. И кто она такая не понимает, хоть и называет себя Ангелом Огня. Алла в первую очередь – красивая земная женщина. Не сомневаюсь, что за ней многие мужчины ухаживали. Но такое, – Гуанг кивнул на волнующееся море, – с ней впервые.

– Надо идти к ним! – спохватилась Тера. – А то он начнет поднимать со дна морского галеоны, груженые золотом! Или пригонит стаю дельфинов!

– Хорошо еще, дельфинов, – хмыкнул Гуанг. – Не морских котиков, или китов. А не то – акул. Он ведь хищник. Лев пустыни… Нет, какая беспечность! Ведь это видит не только Алла!

… Она и в самом деле сказала:

– Билял, перестань немедленно!

– Как мне еще рассказать о своих чувствах? – его необычные глаза нырнули в густую тень ресниц.

– Мы с тобой договорились: никаких чувств.

– Но я тоскую. Душа моя плачет.

Море и в самом деле встало стеной, на этот раз серое, хмурое, и по этой стене, словно слезы, полились потоки воды.