Электрошок. Записки диджея - [3]

В пятницу, ближе к вечеру, вся наша тусовка, состоявшая из французских студентов, коренных лондонцев и перебравшихся в столицу провинциалов, собиралась на квартире в Южном Кенсингтоне. Выпив и дождавшись первых признаков опьянения, мы принимались помогать друг другу в выборе прикида на грядущий вечер. Смешные юбки, пестрые рубашки, сережки для мальчиков и прически-ирокезы для девочек — в ход шло все, что выглядело декадентски, но (как нам казалось) не слишком пошло, экстравагантно, но не нарочито эпатажно.

И вот, успешно пройдя фейс-контроль, мы оказывались в священных стенах Mud. Когда-то здесь находился театр. Теперь же место партера занимал просторный танцпол, окруженный металлическими колоннами, на которых висели динамики, а оба бельэтажа превратились в уютные залы, куда посетители поднимались, чтобы спокойно посидеть, выпить или продолжить танцевать.

А еще с бельэтажей было удобнее всего наблюдать за царившим на танцполе смешением жанров. Типичные представители лондонской клубной культуры благодушно танцевали бок о бок с матерыми сайкобилыциками в клетчатых рубашках, замызганных джинсах и с гигантскими чубами на голове (авторами этого имиджа считались участники культовой сайкобилли-группы King Kurt). Псевдопанки (панк к тому моменту уже умер, но черные куртки, значки "No Future" и взъерошенные волосы еще не утратили своей актуальности) с вызывающим видом бродили по залу, то и дело натыкаясь на именитых фотографов, новоиспеченных звезд современного искусства, фотомоделей, профессиональных тунеядцев и прочих представителей модной тусовки. Конечно, в Mud ходили в первую очередь ради музыки, которая в нем играла. Но таким дьявольски притягательным его, пожалуй, делало сочетание вседозволенности, разрушительного безумия и наркотиков.

Именно здесь я впервые в жизни стал следить за "творчеством" конкретного диджея — Марка Мура (Mark Moore). В Mud диджей считался ключевой фигурой вечеринки, и поэтому к нему предъявлялись очень высокие требования. Он должен был обладать хорошим чутьем, смелостью, а также известной музыкальной эрудицией. Руководство Mud не приветствовало проходную и чисто развлекательную музыку, и если диджей доказывал, что разделяет этот подход, ему предоставлялась полная свобода действий.

Когда я ходил в Mud, Марк Мур уже был заметным персонажем на лондонской клубной сцене. А через несколько месяцев сингл "Theme from S'Xpress" его группы S'Xpress угодил на первые строчки хит-парадов, и Марк прославился на всю Европу.

Но вернемся в Mud. По пятницам Марк Мур обычно играл с диджеем Джеем Стронгменом (Jay Strongman), и весь Mud боготворил эту гениальную парочку. Они заводили фанк, соул, рокабилли, а также модную в тот год музыку gogo, пришедшую из Вашингтона.

Gogo иногда сравнивали с хип-хопом, но в отличие от последнего в нем не было ни рэперов, ни диджеев, и по звучанию он больше всего напоминал духовой оркестр, играющий убойный фанк.

Неотъемлемым компонентом любой gogo-вещи был незамысловатый жизнеутверждающий клич в духе "Put your hands up in the air, do it like you just don't care".

Именно в Mud я первый раз в жизни попробовал амфетамины и протанцевал шесть часов кряду, чувствуя, как все тело содрогается от приливов счастья.

Именно в Mud я научился ценить качество музыкальной подборки, и диджей из одушевленного музыкального автомата превратился для меня в дарителя ценнейших откровений. Я понял, что он одновременно и дирижер, задающий направление, и музыкант, пытающийся слиться с танцующей толпой. Что каждый раз он рассказывает нам историю, смысл которой рождается не из слов, а из постепенного развития ритма и переплетения мелодий. Что ничто так не важно для него, как почувствовать публику и установить с ней доверительные отношения. Смелость "мадовских" резидентов и та потрясающая щедрость, с которой они предлагали нам лучшие пластинки из своей коллекции, превращала их вечеринки в настоящие курсы клубного диджеинга. С каждой пятницей я становился чуть более искушенным.

То что я хочу связать свою жизнь с музыкой, я понял ещё в детстве. Сотни купленных на последние карманные деньги и заслушанных "до дыр" пластинок; сотни розданных друзьям и знакомым кассетных сборников домашнего изготовления — все работало на эту цель. Но только в Mud желание стать диджеем созрело во мне окончательно.

Именно здесь я понял, что хочу играть для публики, хочу видеть, как свет обволакивает тела танцующих, чувствовать, как в воздухе что-то плавно меняется, и знать, что вот-вот произойдет полное обновление и тогда раздастся взрыв радости, вызвать который — не прибегая к резким контрастам — способна только М У З Ы К А.

В 1986 году я бросил работу лакея. От тех двух лет, что я провел в посольстве, в моей памяти сохранилось ощущение полнейшего, ничем не омрачаемого счастья. Посол замечательно относился ко мне, и я чувствовал себя совершенно свободным человеком, о чем большинство моих ровесников, работающих за границей, могли только мечтать. Но потом моего любимого посла перевели в другое место, а его преемник оказался таким строгим и занудным, что я сразу бросился паковать чемоданы.