Электрический штат - [7]
В комнате ничего не работало: экран телевизора мерцал серой рябью, а кондиционер вообще не подавал признаков жизни. За окном сгустилась темнота, времени на отдых оставалось совсем мало. Скип неподвижно сидел на полу, выстроив перед собой игрушки и бессильно опустив голову.
– Скип, ты соня. Собери игрушки и сядь в кресло, не то в темноте я о тебя споткнусь, – сказала я, поставила будильник на три часа, упала на кровать и уснула.
По деревянному полу патио растеклась вода. В траве желтела лимонным комом вязаная кофта Биргитты. Я включила освещение и постояла у кромки бассейна, глядя вниз. На неподвижной поверхности воды кружились размокшие кусочки картофельных чипсов, а Биргитта мраморной статуей лежала на дне – тяжелое, набравшее воды тело, и светодиоды на заклинателе все еще горели, словно тлеющие угольки. С ее губами происходило что-то странное: они двигались, как у человека, разговаривающего во сне. А потом Тед снял с нее нейрошлем, и она наконец умерла.
Я отнесла Скипа в машину. Пришлось открыть люк у него на затылке, чтобы посмотреть на дисплей и убедиться, что робот еще онлайн. Я испугалась, потому что он совсем остыл.
Когда мы вновь тронулись в путь, нас обступила непроглядная тьма, из-за которой образы в голове казались реальнее, чем мир за окном. Взгляд мутно-серых глаз Биргитты блуждал по комнате, ища то, что у нее забрали. Сколько она пролежала на дне бассейна? Несколько часов? Она исторгла из себя воду на диван и скрючилась в углу, не подавая признаков жизни. Тед сидел на полу, ошеломленный и разбитый горем, и держал ее за руки, как будто играя с куклой. Когда ее увезли, он сел на диван и еще долго сидел, тупо глядя в пустоту, затем надел нейрошлем и откинулся на спинку дивана.
Небо начало сереть. Мы все утро ехали через какие-то поселки и в городке, разделенном на две части широкой шестиполосной магистралью, свернули на запад, на узкую проселочную дорогу под названием Бодега-авеню. Вскоре цивилизация осталась позади. В полях из темноты начали появляться огоньки нейрошлемов – их измученные обладатели длинными вереницами брели по окрестностям. Некоторые останавливались и смотрели нам вслед. В последние недели в Зосте, просыпаясь по утрам, я видела подобные толпы, в замешательстве бродившие по улицам, – беспокойные ночные животные, возвращающиеся в свои норы и логова.
Западное побережье
В воздухе повисла дымка. Тучи со стороны океана спустились по холмам к самой дороге, стекла окон оросились мелким туманом.
За несколько миль до Томалеса мы проехали через Уэстморлендский Мемориальный парк – нечто вроде военного кладбища. Высоко над холмом, изрытым воронками, поднимались из тумана два огромных корабля. Подъехав ближе, я заметила машины, припаркованные в кратерах, узкие дорожки и пешеходные мостики вокруг кораблей и вспомнила, как мы однажды спорили в классе о бомбардировщиках в Мемориальном парке Фолуэлл в Зост-сити. Половина класса была уверена, что корабли в парке – всего лишь копии, в то время как другая половина с пеной у рта доказывала, что они самые настоящие.
Выехав на дорогу вдоль побережья, я едва не уснула за рулем и свернула на остановку для отдыха. Выключила двигатель и достала карту. За стоянкой тянулась заболоченная пустошь, переходившая в мелководное озеро, а по другую сторону водной глади поднимался горный хребет. Я предположила, что это и есть бухта Бодега, а хребет на другой стороне – уже мыс Победы. Если так, то через полчаса пути мы достигнем Приюта Данна, где нужно повернуть на небольшую дорогу, ведущую через мыс прямо в Пойнт-Линден.
Скип проснулся и сидел, глядя на другую сторону озера. Он указал на гребень, где стояло одинокое сухое дерево.
– Ты знаешь это место? – спросила я.
Скип кивнул.
– Ты бывал здесь раньше?
Робот оживленно закивал, переводя взгляд с меня на дерево и обратно. Он едва не подпрыгивал от нетерпения.
– Все нормально, Скип. Можешь достать плеер и послушать «Космического малыша». Уже скоро. Я только чуть-чуть отдохну.
Не знаю, долго ли я спала. Может быть, час. Скип, как и следовало ожидать, сидел в наушниках. Я похлопала его по плечу.
– Если хочешь, можем слушать дальше по автомагнитоле.
Робот достал диск из плеера и вставил его в магнитолу. Я положила карту в сумку, подняла спинку сиденья, и мы вновь отправились в путь.
В дальнем конце бухты виднелись три штурмовика. Гордость федеральной армии, когда-то они стояли на взлетно-посадочных полосах, и их капитаны на глазах у многотысячной толпы пожимали руки президентам. Вырванные из неба, выпотрошенные и пережеванные морем, корабли вернулись, чтобы служить гнездовьями для птиц. Вот «Амфион». От гордости космических сил осталось десять миллионов тонн ржавчины и птичьего дерьма.
Нейроники на таких «Амфионах» выжгли мозг моей матери, и присутствие здесь этого корабля показалось мне символичным.
Горстка заколоченных магазинчиков – вот и весь Приют Данна. Мы повернули направо и поехали по бульвару Сан-Августин – разбитой проселочной дороге, которая моментально вывела нас из городка.
Весь мыс Победы представлял собой сплошную свалку. Хотя на карте в качестве свалки была отмечена небольшая площадка во внутренней части бухты, на самом деле она раскинулась повсюду. За каждым поворотом открывался вид на бесконечные нагромождения старых суспензионных судов и боевых беспилотников. Некоторые пострадали в сражениях, другие остались более или менее неповрежденными, но повсюду прошлись сборщики сырья: корпуса вскрыты, обшивка сорвана, оборудование вынесено. Некоторые суда были выпотрошены практически полностью, на траве остались только скелеты, лишенные внутренностей.
