Электрические сны - [29]

– Революция?

– Кто-то говорит и так.

– Но здесь все кажется спокойным. Я говорю о Верхнем городе.

– Здесь всегда спокойно.

Остаток дороги они молчали. Лишь возле отеля Киф спросила агента о своей художественной мастерской.

– Сомневаюсь, что она уцелела, – сказал он. – Если хочешь, то можно поговорить с Овет. Она оплатит аренду здания здесь, но мне кажется…

– Что тебе кажется, Арг?

– Мне кажется, что когда у тебя остается год, работа – это последнее, о чем стоит думать.

Киф не ответила. Номер, который сняли хозяева ее тела, был дорогим и просторным. За все было заплачено, включая бар с напитками. Киф долго смотрела на бутылки, затем сделала себе выпить. Алкоголь успокоил и помог забыться, пока пройденная терапия не вытолкнула из желудка выпитое. Киф вырвало прямо на дорогой ковер. Врачи обещали, что это скоро пройдет, но ей верилось с трудом. Нет. Последний год жизни не будет сахаром.

Киф легла на кровать. Воздух был свеж и чист. Воздух, за который отвечали десятки дорогих фильтров. Киф заснула, очнулась ночью и долго прислушивалась, словно бунты уже добрались и сюда. Но нет. Ночь была тихой, спокойной, мирной. Киф снова попыталась заснуть, но так и не смогла.

Дождаться утра. Увидеть Арму. Увидеть дочь.

– Это очень хорошая больница, – сказал по дороге Арг.

Арма лежала в кровати, и подключенная к ней аппаратура пугала Киф не меньше, чем прежде мысли о том, что девочка умрет. Врач, которого привел Арг, долго и расплывчато говорил о хороших шансах Армы на выздоровление, словно специально распыляясь сложными терминами и деталями.

– Я разбираюсь в живописи, а не в медицине, – оборвала его Киф.

Врач уставился на нее словно на невежественного варвара. «Что брать с человека из Нижнего города», – говорил его взгляд в первые дни. После он привык и начал испытывать к ней симпатию – так, по крайней мере, казалось Киф, хотя встретиться вечером или поужинать он не предлагал.

– Наверное, просто привык, смирился, – сказал Арг, повсюду следовавший за Киф.

Она хотела возразить, но не могла, словно, поселившись в Верхнем городе, утратила часть своей непокорности, несгибаемости. Или виной всему была терапия? Иногда Киф начинало казаться, что эти процедуры меняют не только ее тело, но и ее разум.

После второй недели терапии Киф похудела так сильно, что врачи предпочли оставить ее в больнице еще на пару дней. Препараты вернули свежесть телу, но не мыслям. Киф помнила, как в юности попробовала однажды «Импульс» – наркотик, популярный на Четвертой планете. Планете контрабандистов и пиратов. Ощущение было, что весь мир лежит у ее ног. Время замерло, остановилось, но после больше недели у нее было чувство, что в мозгах звенит пустота.

– Они точно ничего не добавляют в лекарства? – спросила она Арга.

– Может быть, немного успокоительного… Не больше.

– Не больше…

Киф не знала, то ли привыкла к агенту, то ли начала тихо ненавидеть его. С одной стороны были хозяева, которым служил Арг, с другой – история о его брате, подкупавшая, вызывавшая симпатию.

5

Бунты перекинулись на Верхний город спустя две недели после того, как Арма пришла в сознание. Киф смотрела на дочь и боялась улыбаться, не привыкла улыбаться, показывать свою радость, чтобы потом не нужно было впустую лить слезы. К тому же еще никто не говорил, что с Армой все будет в порядке. Это могло оказаться временным улучшением. Плюс еще эта революция. Клиника, где лечили Арму, находилась почти в центре Верхнего города, но границы города сжимались. Весь мир сжимался. По крайней мере, Сателлит-Один.

Киф слышала, что на соседних спутниках обсуждают то, что происходит здесь, слышала, что с Сателлита-Четыре направлены несколько кораблей с военными, чтобы урегулировать ситуацию, но за кого будет воевать новая сила, никто не знал. Несколько раз Арг заговаривал о том, что, возможно, скоро придется перебраться на юг, куда еще не успели распространиться беспорядки. Сначала он просто намекал, затем говорил об этом как о неизбежном.

– Я никуда не поеду, – говорила ему Киф. Говорила, даже когда сжимавшееся кольцо границ города превратилось в петлю на шее приговоренного к смерти. Говорила до тех пор, пока ее слова перестали что-то значить – Арг просто усадил ее в машину и повез за город.

– Бунт не затронет больницы, – сказал агент. – По крайней мере, не пациентов и врачей.

– Мне нужно сказать сестре.

– Я уже сказал. Она приедет сразу, как только сможет.

– Вот как? – Киф недоверчиво заглянула Аргу в глаза.

Он выдержал ее взгляд.

– Как, черт возьми, ты смог выбраться за кольцо? – спросила она.

– Я из Нижнего города. Ты забыла?

– Как Рия проберется сквозь кольцо?

– Никак.

– Но…

– Этому городу остались считаные дни. Потом никакого кольца не будет.

Они долго ехали на юг, потом свернули к космопорту. Элита Внешнего города бежала со спутника, где полыхала революция. Полыхала в прямом смысле этого слова, потому что они изобразили этот огонь на своем флаге. Но революция не пугала Киф. Она была одной из этих людей, которые от демонстраций перешли к погромам и убийствам.

– Какого черта мы приехали сюда? – спросила Киф, хотя ответ у нее уже был.