Электорат - [13]

- Яблоки-груши? Явлинский? Давно мелькает, еще при Горбачеве проклюнулся. В президенты метит.

- Кудрявый-то? Активист - не пойдет.

- Тебе кого ни сунь - все не годится!

- А сам-то как считаешь?

- В общем и целом - не годится.

- Вот то-то же! Какие еще кандидатуры на выброс?

- Любители пива. Не нравятся мне эти любители...

- Ты что же, Петрович, пива не любишь? - ехидно поинтересовался Кузькин.

- Пиво я люблю, а вот любителей - нет. Этим дай волю, они накинутся всей партией, да все пиво выдуют - нам не оставят...

- Может они, наоборот, все капвложения в пиво влупят. Вот тогда и заживем!

- Этого и боюсь, - Петрович задумчиво пожевал губами. Они будут пить пиво, а к пиву, Генка, обязательно нужна канализация. Вот ты ее и будешь делать. Тот же коммунизм. Сначала орали, что всем всего навалом будет, а потом видят, всем не хватает, и давай себе коммунизм делать в отдельно взятых помещениях. Нет, таких пришельцев нам не надо. Давай других искать.

Петрович снова углубился в бюллетень.

- Аграрии, - сказал он. - Знаю я этих аграриев. У каждого рожа, что твой унитаз. Вот халявщики!

- Это кто, председатели колхоза?

- Отстань... Председатели... Начальнички, агроснабсбыт, мать их!.. Страну чуть по миру не пустили, а туда же, лезут.

- Не думал я, Петрович, что ты такой политизированный, как бы вскользь заметил Кузькин.

- Я-то, - Петрович поднял голову. - Ты в деревне жил? В колхозе работал? Нет? А я с шести лет колоски собирал. Только не те, про которые в книжках для пионеров пишут, а другие. Что убрали, все вывезут подчистую, на трудодни шиш. Весной, когда жрать нечего, мать плачет, а мы пойдем и шарим в скирдах, вдруг какой колосок попадется... Сейчас эти орут: "Не было ничего, все жили счастливо!" Ну, тебе они могут мозги запудрить, а мне - не-ет!.. Я бы этих аграриев, мать иху.., - он пригнулся и оставшиеся заветные слова спровадил куда-то под столешницу, - своими бы руками удавил!

- Ну так ты за них и не голосуй - на то она и демократия.

- Демократия... Вот, - Петрович ткнул пальцем в бюллетень, - написано тут снизу, мол, ставьте птичку, за кого голосуете. Не знаю, за кого я тут проголосую. Они бы лучше спросили, против кого. Я бы этим аграриям такую птичку на каждую их толстую задницу поставил!.. Это теперь они аграрии...

- Чего ты на них наехал? Партия говорила: "давай", они и давали.

- Отвянь, не мешай... Гляди: конституционные демократы! А сокращенно - кадеты. Не всех, значит, в семнадцатом году...

- Новая формация, - многозначительно произнес Кузькин. Опять будут Зимний брать.

- Дурак. - Петрович махнул рукой. - На митинги ходи - с руками оторвут... "Новая региональная политика"... "Женщины России"...

- Написали бы лучше: "Бабы России", я бы проголосовал.

- Птички твоей на всех не хватит, - отрезал Петрович. Кто тут еще из таких... Конгресс какой-то... Дурачье... Это у них, за бугром, конгресс, а у нас на конгресс не клюнут...

- Лебедь, - подсказал Кузькин, демонстрируя политический кругозор.

- Это генерал, что ли?.. И сидел бы себе в своем штабе чего в Думу-то лезет... Промышленники и профсоюзы. У америкашек между ними классовая борьба, а у нас, вишь, как ладно объединились... Так, а это что?.. "Кедр"...

- Что, и в самом деле кедр?

- Ну. Вот читай. Экологическое движение.

- А дуба там нет?

- Нет. Дуб они тебе оставили.

- Обижаешь, Петрович!

Кузькин устал стоять, заглядывая сверху в бюллетень, как в газету, и присел на корточки.

- Обижаешь.., - бубнил Петрович водя пальцем по партиям и блокам. - Так тебя не обидь, ты ведь сам обидишь... Вот и приходится в целях профилактики... Нет, Генка, это же дурдом какой-то. Тут даже вкладчики есть!

- Это которые?

- Обиженные.

- Богом?

- Не знаю... Наверное... Или МММ... Все же, до чего наш народ к халяве привык. Вот ведь обещали тысячу процентов, спрашивается, ну где возьмут, откуда? Нет, верили. И несли свои кровные.

- А причем тут халява? Прибыль!

- Да откуда ж ей взяться? Прибыль, это, по-моему, когда сделал - продал. Но чтобы продать, надо же сделать, что купят. А что мы умеем, кроме танков да ракет средней дальности? Да и то, делали, скорее всего, на большую, а получилась так себе, средняя...

- Ладно бурчать! Изучай список. Сколько там вышло после вычеркивания?

- Штук двадцать пять.

- Многовато... Может там какие особенные есть, с подковыркой?

- Всякие есть. Вот ПРЕС. Какой ПРЕС, куда ПРЕС?

- ПРЕС - это Шахрай.

- А чего ему надо, тому Шахраю? Он кто, демократ, или патриот?

- Демократический патриот.

- А КРО?

- Обратно, патриотический демократ.

- Чертово вымя! Ни хрена ведь понять невозможно... Самое внятное из всего этого - вот, последняя графа, - Петрович в сердцах ткнул пальцем.

- А там что?

- Да ничего. Против всех объединений.

Кузькин медленно поднял голову и уставился на компаньона.

- Петрович, а Петрович... Слышишь?

- Ну. - Петрович опустил бюллетень.

- Так может это и есть они?!

- Пришельцы? - Петрович пожал плечами. - Что-то я тебя не пойму.

- Соображай! - Кузькин возбудился и горячо зашептал. Если все проголосуют против, значит никого не выберут. Думы не будет, законы принимать некому - все, труба!