Элегия Хиллбилли - [45]

А теперь посмотрим, что происходило после того, как я переехал к Мамо. В десятом классе я жил с бабушкой. В одиннадцатом классе я жил с бабушкой. В двенадцатом классе я жил с бабушкой. Только мы двое — и никого больше. Мамо дала мне надежное пристанище, чтобы в тишине и безопасности заниматься своими делами. Никаких драк и скандалов, значит, можно сосредоточиться на учебе и работе. Проведя столько времени в тесном общении с одним человеком, потом я запросто налаживал контакты в школе и университете. Еще бабуля заставила меня устроиться на работу, и благодаря этому я иначе взглянул на свое окружение и отчетливо понял, чего хочу от жизни.

Уверен, что социолог и психолог, объединив усилия, запросто объяснили бы, почему я вдруг потерял интерес к наркотикам. Почему мои оценки стали лучше, и как мне удалось успешно сдать академический оценочный тест[46] а еще найти учителей, которые сумели пробудить во мне любовь к учебе… Но это не главное; главное, что годы с бабулей оставили в моей душе ощущение счастья — я больше не боялся школьного звонка, знал, где буду жить через месяц, и был уверен, что чужая интрижка не вывернет опять мою жизнь наизнанку. Именно это чувство помогало мне в будущем, следующие двенадцать лет, принимать судьбоносные решения.

Глава десятая

На последнем году учебы я решил попробовать себя в гольфе и стал брать уроки у одного старого игрока-профессионала. Предыдущим летом я сменил работу и устроился в местный гольф-клуб, так что мог тренироваться бесплатно. Мамо никогда не проявляла интереса к спорту, но мое увлечение одобрила, потому что «именно так богатенькие бизнесмены решают свои дела». Пусть Мамо во многом была мудрой женщиной, о привычках богачей она знала мало, и я не постеснялся ей об этом сказать. «Заткнись, придурок! — рявкнула она. — Всем известно, что богатые люди обожают гольф!» Однако когда я вздумал тренироваться дома (без мячика, поэтому только царапал зря пол), она тут же велела прекратить и не портить ей ковры. «Мамо, — язвительно запротестовал я, — как же мне в будущем решать деловые вопросы за партией в гольф, раз я не умею играть, а ты не даешь мне учиться? С тем же успехом я могу бросить школу и сразу устроиться в магазин кассиром». «Умник какой выискался! Если бы не нога, встала бы и надавала тебе по башке и заднице!» — возмутилась бабка.

И все же она помогла мне найти средства на уроки гольфа и попросила своего брата (дядюшку Гэри, младшего из Блантонов) подобрать мне старые клюшки. Он раздобыл неплохой набор от «Макгрегора» — лучшее, что можно достать за наши деньги, и я стал тренироваться в любую свободную минуту. К началу первых турниров я уже неплохо освоился на поле.

В школьную команду я так и не попал, хотя показал неплохие результаты и заслужил право тренироваться вместе с друзьями, которые прошли отбор. Впрочем, на большее я и не рассчитывал. Я убедился, что Мамо права: гольф — и впрямь игра для богатых. В моем клубе не было ни единого клиента из рабочих кварталов. В первый день игры я надел классические туфли, решив, что это самая подходящая обувь для гольфа. Один парень заметил мои коричневые лоферы еще в стартовой зоне и всю игру, целых четыре часа, издевательски меня высмеивал. Ужасно хотелось шарахнуть его клюшкой по лбу, но я держался, вспоминая мудрые бабушкины слова: «Что бы ни случилось, веди себя как ни в чем не бывало». (К слову, о злопамятности хиллбилли: Линдси недавно вспоминала ту историю и долго возмущалась, каким дебилом был тот парень. Хотя с тех пор прошло без малого тринадцать лет!)

В глубине души я знал, что мне нужно делать после школы, ведь все мои друзья собирались поступать в колледж. Такие друзья, кстати, у меня были во многом благодаря Мамо. В седьмом классе мои тогдашние приятели уже курили травку, и Мамо, узнав об их пристрастиях, строго-настрого запретила с ними общаться. Многие подростки наверняка пропустили бы ее слова мимо ушей — но попробуйте ослушаться Бонни Вэнс! Она пообещала, что если хоть раз увидит рядом со мной кого-нибудь из старых приятелей, то переедет его на машине. «И ни одна живая душа не узнает, что это была я!» — зловещим шепотом добавила она.

В общем, все друзья собирались в колледж, и я тоже. На экзаменах я получил достаточно высокие баллы, чтобы компенсировать прежние плохие оценки. Однако всерьез можно было рассчитывать лишь на два учебных заведения: Университет штата Огайо и Университет Майами. За несколько месяцев до поступления я без лишних раздумий остановил свой выбор на Огайо. Из колледжа по почте прислали огромный пакет со всякими документами, которые необходимо было заполнить студентам, рассчитывающим на финансовую поддержку от государства. Гранты Пелла[47], субсидированные займы, несубсидированные займы, стипендии, совмещение работы и учебы — все это было очень волнительно… если бы только мы с Мамо понимали вдобавок, что вообще значит эта тарабарщина. Мы часами ломали над документами голову, пока наконец не подсчитали, что за ту сумму, в которую обойдется мне учеба, можно купить в Мидлтауне целый дом! Причем мы еще не начали заполнять бланки — чтобы разобраться в формулировках, потребовался бы не один день!