Элеанор и Грей - [38]
И я стал делать то, что хорошо умел. Я отправился на работу, изгнав тоску, пытавшуюся заполонить собой каждое мгновение каждого нового дня.
24
Элеанор
– Тебя приняли?! – вскричала Шай, когда в тот день я появилась на пороге ее квартиры, взволнованно теребя пальцы. – О боже, мы должны это отметить!
– Ах, да. Меня приняли. – Хотя я до сих пор не могла в это поверить. Выйдя из дома Грейсона, я пребывала в каком-то тумане, не понимая, случилось ли все это на самом деле или у меня просто галлюцинации.
– Прости, но ты что, не рада? – удивленно поинтересовалась она. – До собеседования ты была в таком восторге, представляя, как получишь эту работу! Что изменилось?
– О, многое, – пробормотала я, входя в квартиру. Последние два года мы жили вместе, и я не могла представить, как смогу жить с кем-то еще. Мы с Шай были словно инь и ян.
Подойдя к холодильнику, я достала пирог. Я всегда могла положиться на кузину, запасавшуюся лучшими сладостями.
В конце концов, она ведь работала в пекарне. И хотя это не было работой ее мечты, ей там нравилось. Дни она проводила в пекарне, а по ночам писала сценарии для фильмов. У Шай был настоящий писательский талант. Она могла так закрутить сюжет, что вам хотелось хохотать и рыдать одновременно. Шай ждала своего звездного часа и заслуживала этого, как никто другой. Она была невероятно талантлива. И я не сомневалась, что однажды она оставит свой след в киноиндустрии. Наступит день, и ее имя появится в финальных титрах какого-нибудь блокбастера.
Я плюхнулась на диван с куском пирога и двумя вилками. Шай уселась рядом и охотно взяла свою вилку.
– И что означает это твое «многое»?.. – спросила она.
– Ну, я узнала, кто мой работодатель, – откликнулась я.
– Святые угодники, неужели сама Бейонсе?! – взвизгнула она. – Мы как раз обсуждали с мамой, что это наверняка какая-то знаменитость, судя по той куче денег, что они предлагают.
– Нет, не Бейонсе. – Я расхохоталась, подумав, как забавно, что мы с кузиной подумали об одном и том же. Иногда мы вели себя, словно близнецы. Всегда были на одной волне. – Но это тот, кого мы знаем… точнее, знали.
– Да ладно? Теперь я просто сгораю от любопытства. И кого из богачей мы знаем?
– Грейсон.
– Какой Грейсон?
– Грейсон, Грейсон. Грейсон Ист.
У нее отвисла челюсть, и она прерывисто вздохнула.
– Не может быть!
– Видишь! У меня была точно такая же реакция. Полагаю, он стал генеральным директором отцовской компании по производству виски.
– Это безумие. Нет, это за гранью безумия, – заметила Шай. – Вот черт. И как он? Что сказал, увидев тебя?
– Гм, на самом деле ничего. Он почти все время молчал. И это было так странно, Шай. Он так… изменился, стал полной противоположностью того мальчишки, которого мы знали.
Грейсон, которого я помнила, был всей душой открыт миру. В его голосе звучало столько надежды, он мечтал о светлом будущем.
А Грейсон в библиотеке особняка казался мне совсем другим человеком.
Это был кто-то совершенно незнакомый, и я не могла понять, что испытываю к нему.
– Это поразительно. Ведь вы с ним были так близки, пока ты с родителями не переехала во Флориду.
– Да. Если честно, он тогда оказывал на меня большое влияние, но сегодня вел себя так, будто не знает, кто я такая.
– Но он взял тебя на работу. Это что-нибудь да значит, а?
– Возможно… Но видела бы ты его. Он был так… холоден.
– Недружелюбен? Или груб?
– Нет, не совсем так…
Грейсон не был грубым или недружелюбным. Он просто… был собой. Мне было нелегко описать его поведение. Считать его недружелюбным было бы чересчур предвзято, но добрым назвать его язык не поворачивался. Он казался загадочным, словно множество разных мыслей проносились в его голове, но он никому о них не рассказывал.
– Просто он уже не тот человек, которого я знала. Думаю, мне просто надо к этому привыкнуть. Но в любом случае мне будет сложно работать у него.
– О боже, работа у первой любви, я и представить такого не могла.
– Я и сама все еще пытаюсь это представить.
Мы с Шай устроились на диване, чтобы посмотреть по телевизору какую-нибудь ерунду. Раз в неделю мы отменяли все свои планы, чтобы погрузиться в просмотр ужасных шоу, которые предварительно записывали. Больше всего нам нравились соревнования женихов и невест, потому что происходившее там было до смешного преувеличено. Дайте нам бесконечные серии Холостяка или Холостячки, и мы с радостью погрязнем в их просмотре. И все же в тот день мне было сложно отключиться от посторонних мыслей. Я никак не могла перестать думать о новом Грейсоне Исте. И не могла представить, каково это – работать у мужчины, который когда-то так много значил для меня.
Прошло больше пятнадцати лет с тех пор, как мы перестали общаться, пятнадцать лет роста и перемен, взлетов и падений и бесконечного движения вперед. И все же я не могла не думать о том мальчике, которым когда-то был этот холодный мужчина. Я не могла не вспоминать наши первые встречи и последние прощания.
Интересно, а он думал об этом?
После того как мы с Шай закончили свой телевизионный кутеж, я отправилась к себе в комнату, чтобы позвонить отцу. Я села на край кровати, сжимая в одной руке мобильник, а в другой – бокал с вином.
Жил-был парень, и я полюбила его. Мы с Логаном были двумя сторонами одной медали. Он танцевал с демонами, пока я радовалась свету. Он почти все время был хмурым, а я не могла не улыбаться. Он стал Землей, а я Небом. В ту ночь, когда я увидела тьму в его глазах, которая жила и расцветала внутри, я не смогла отвести взгляд. Оба мы были и разбиты, и цельны. Вместе ошибались, но по-своему оказывались правы. Мы напоминали две звезды, горящие в ночном небе: в вечных поисках, в молитвах о лучшем будущем. До того дня, пока я окончательно его не потеряла.
Мы с Грэмом не были созданы друг для друга. Я заполняла собой все вокруг: взбалмошная, непредсказуемая, страстная. Он был холоден и сдержан. Может быть, мы и правда были случайностью, нелепой ошибкой. Мы не должны были влюбляться в друг друга, и все же казалось, что гравитация притягивает нас все ближе. Мое сердце шептало, что я буду любить его вечно, а мой разум – что у меня есть всего несколько мгновений и я должна насладиться каждым из них. Интуиция же подсказывала: отпусти его. В свой последний поцелуй он вложил свое «прощай», а я – свое «навеки». Но если бы у меня был шанс упасть снова, я бы упала с ним навсегда. Даже если бы нам суждено было вместе разбиться о землю.
Ни один из них не искал новой любви… Они просто хотели вновь научиться дышать после страшной потери… Год назад Элизабет потеряла в автокатастрофе любимого мужа, а Тристан – мрачный, грубый городской монстр, который живет на окраине леса в неухоженном доме, – глубоко в душе спрятал воспоминания о гибели жены и сына. Они пытались обманывать и обманываться, по-соседски дружить и расставаться, пока не поняли, что любят уже не прошлое. Из боли родилась новая любовь. Но когда друзья предостерегали Лиззи держаться подальше от Тристана, она и представить не могла, что судьба нанесет смертельный удар…
Когда-то был парень, и я любила его. Логан Фрэнсис Сильверстоун был моей полной противоположностью. Я танцевала, а он просто стоял. Он молчал, а у меня никогда не закрывался рот. Он улыбался через силу, а я отказывалась хмуриться. В ту ночь, увидев скрывающуюся в нем тьму, я оказалась не в силах отвести взгляд. Мы оба были сломлены, но каким-то образом удерживались, чтобы не рассыпаться на осколки. Мы сошлись по ошибке, но, тем не менее, это было правильно. Мы были звездами, сияющими в ночном небе, жаждали исполнения желаний и молились о лучшем будущем. Так было до того дня, пока я не потеряла его.
Мгновения. Вся наша жизнь – это коллекция мгновений. Некоторые крайне мучительны и наполнены болью прошлого. Некоторые дарят прекрасные надежды и полны обещаниями будущего. В моей жизни было много мгновений. Мгновений, бросавших мне вызов, заставлявших меня меняться. Мгновений, которые засасывали меня в пучину страха. Однако, самые значительные из них – те, что надрывали сердце, те, от которых захватывало дух, – связаны с ним. Мне было десять лет, когда я потеряла голос. И вместе с голосом исчезла часть меня. Но был единственный человек, который умел слышать мое безмолвие.
Мгновения… Мы никогда их не забываем. Мы помним, что привело нас к тем или иным решениям. Помним слова, которые дали надежду или уничтожили. Разные мгновения были вызовом для меня, пугали и накрывали с головой. Однако самые важные – все были связаны с НИМ. Мне было десять, когда я потеряла голос. Единственным человеком, который был способен услышать мою тишину, был Брукс. Он стал для меня светом во мраке, обещанием. Пока трагедия не погрузила его в море воспоминаний. Это история мальчика и девочки, которые любили друг друга, но не любили себя.
Однажды, гуляя с подругой по вечернему городу, героиня знакомится с человеком, к которому не применимо слово любовь. Он — тот, кого и в шутку, и с ненавистью принято называть «новым русским». Он впитал самые худшие черты своего класса, словно персонаж избитого анекдота. Она — полная противоположность. Им даже не о чем говорить. Но в их знакомстве кроется нечто большее. Их встреча повлечет за собой самые неожиданные события.Оба не могут понять, что происходит между ними — то ли большая любовь, то ли пламенная страсть, то ли вражда по пустякам, то ли холодное равнодушие.
Лера Елина, молодой психоаналитик, применяет очень смелые и прогрессивные методы работы с клиентами. А вот в личной жизни дела не складываются, слишком большие требования у нее к претендентам на ее руку и сердце, синдром под названием «горе от ума». Ее подруга Арина предлагает ей отомстить некому молодому и перспективному банкиру, который незаслуженно дал ей отставку. По мнению Арины, только Лера способна справиться с этим похитителем женских сердец. Между молодыми людьми начинается настоящий интеллектуальный поединок не на жизнь, а на смерть… К чему приведут столь необычные отношения – к трагической развязке или хеппи-энду?..
Зовите меня Ви. Еще недавно я была никем и жила в Нью-Джерси. Мне в любом случае светил ад или, того хуже, участь бухгалтера и пятидесятый размер. Теперь, просто произнеся несколько волшебных слов, я могу получить все, что захочу: безупречную фигуру, шикарную квартиру в пентхаусе, бутик на Пятой авеню, в котором богатые женщины в мгновение ока раскупают мои сумки по заоблачным ценам. Но главное, у меня есть власть. Я могу сказать в лицо бывшему мужу все, что о нем думаю, я могу разбивать сердца, не чувствуя угрызений совести, и смаковать каждую минуту этой жизни.
1914 год. Жизнь в семье Бетони Изард идет своим чередом до тех пор, пока трех ее братьев не призывают в армию. Вильям, Роджер и Том сражаются во Франции, их будущее темно и неопределенно. Тяжкие испытания выпадают на долю семьи Изардов, проверяя на прочность человеческие связи.
Четыре женщины дружны уже более двух десятков лет, еще с тех пор, когда снимали вместе квартиру в Лондоне. Знакомьтесь: Кейт — разведенная, добросердечная, ответственная; Элли — бесстрашная журналистка, ведет одну весьма ядовитую и остроумную рубрику; Джеральдин — жена и мать, столп общества в своей деревне; и, наконец, Наоми — прекрасная, беспомощная Наоми.Все триумфы и невзгоды взрослой жизни они преодолели вместе, всегда готовые прийти на помощь друг другу. Однако одно предательство послужило началом конфликта, из которого ни одна не вышла невредимой.
Сонал не желает ни видеть, ни слышать Криса. Он пытается вымолить прощение у неё, но терпит одни неудачи. Сонал сближается с его лучшим другом — Треем Гэмптоном, но и Джон не покидает Сонал. Он мечтает о том, что они будут вместе.Тем временем, Фиби пытается насолить Сонал, таким образом, отомстив ей за их с Крисом разрыв. Фиби хочет вернуть Криса и пойдёт ради этого на многое…Как изменятся отношения между героями? И чем всё это закончится? Кого, всё-таки, любит Сонал?