Эль-Ниньо - [74]

Анна закончила переводить. Люди в Лодке продолжали смотреть на нас, никто не тронулся с места, не произнес ни единого слова.

— Бесполезно, — сказала Анна. — Нужно уходить!

— Подожди, — мне пришла в голову мысль. — Спроси их, куда они собираются плыть на этой Лодке?

— Это и так известно, — ответила Анна. — Либетрау, дон Карлос, рассказал им о чудесной стране на Западе, где много золота, где все люди веселы и счастливы.

Меня осенило.

— Вы хотите плыть в чудесную страну на Западе? Так мы же как раз оттуда! Страна огромная — на полпланеты! Можно плыть на запад, можно на восток, все равно попадешь в нее. На одной стороне ее день, а на другой ночь. Золота, еды, рыбы — там всего вдоволь. Я же вам кино про нее показывал! Синема! Помните? Это же про нее! Только в кино там война была, а сейчас нет, все спокойно! Последний раз дону Карлосу вашему мой дед навалял, и все успокоилось. Люди веселые, счастливые, любят друг друга. А еще там лежит снег, много снега — ну вы сами видели, в кино. Там нас ждут. И вам тоже будут рады. Там всем рады. Как только вы погрузитесь на наш траулер, мы возьмем курс прямо домой! Только нужно торопиться!

Словно в подтверждение моим словам, раздался мощнейший удар грома.

Женщины в Лодке заголосили, все внутри пришло в движение, и люди стали прыгать с бортов.

На Пляже мы появились шумной толпой, ожидавшие на обрыве смешались с теми, кого мы выманили из Лодки. Поднялся неимоверный гвалт.

В толчее и суматохе я даже не заметил, как Камачо и его люди быстро погрузились на катер. Попрощаться с нами никто из них не подошел. И Манкевич не подошел. И Анна. Да нам и не до прощаний было. Дед, со всех сторон окруженный жителями Деревни, объяснял, что нужно делать, чтобы быстро, без суеты и паники, загрузиться на «Эклиптику». Объяснял по-русски, при помощи жестов и единственного иностранного слова «компрендо». Деревенские слушали внимательно, услышав «компрендо», всякий раз согласно кивали головами, и изредка обменивались между собой короткими репликами.

— С собой брать только самое необходимое, еду, воду, теплые вещи. Компрендо? Вот и отлично!

Дед закончил речь, хлопнул в ладоши и сказал:

— За дело! Шутов со мной, на «Эклиптику». Ты, студент, остаешься здесь, смотри, чтобы не было давки и чтобы слишком большие тюки не тащили. Только самое необходимое! Мадам, с животными нельзя! — Дед увидел, как пожилая женщина тащила за собой козу. — У нас траулер, а не Ноев ковчег! Нельзя! Ноу энималс!

Старушка, ухватившись за козу обеими руками, принялась скороговоркой умолять старшего механика.

— Вот, студент, занимайся! — кивнул Дед. — Шутов — за мной! Ваня похлопал меня по плечу, и оба моментально скрылись из виду.

Старушка устремилась было за ними, но коза уперлась и отказывалась двинуться с места.

— Нельзя, сеньора! Но! Капитан сердится, ууу! — я сделал страшное лицо. Коза рванула прочь и увлекла за собой хозяйку.

Я заметил, что две женщины тащат на себе огромный тюк.

— Нельзя! — устремился я наперерез. — Слишком большой! Только самое необходимое!

Женщины остановились, раскрыли тюк, принялись доставать оттуда какие-то тряпки и трясти передо мной, что-то горячо объясняя.

— Мало места на судне! — объяснял я. — Людей много — места мало!

Одна из женщин накинула мне на шею какую-то яркую тряпку. Вторая сняла с шеи ожерелье и попыталась сунуть его мне в карман.

— С ума вы сошли! — отпрянул я. — Не надо мне!

«Эклиптика» приняла на борт больше полсотни пассажиров. Женщин и детей Дед приказал размещать в столовой и в тех каютах, которые не слишком пострадали от крушения. Мужчин — в рыбцехе и коридорах.

Вместе с Дедом мы обходили все помещения, где находились люди.

— Тяжелые вещи — под ноги и закрепить! — распоряжался старший механик, зайдя в столовую, забитую женщинами и детьми. — Детей держать при себе. Маленьких с рук не отпускать. Эй! Ну-ка, поди сюда! — он поманил мальчика лет семи. — Ты большой уже, будущий моряк! Будешь здесь старшим. Компрендо?

Мальчик смотрел то на Деда, то на свою мать, которая побледнела от страха.

— Когда начнется большой «бум» — ты дашь команду «полундра!» — объяснял Дед. — И тогда каждый должен за что-то схватиться, за что-то прочное, чтобы не упасть. Компрендо? Потренируемся!

Дед набрал в легкие воздуха, поднял руки, выпучил глаза и взревел: «Ба-бах!».

Мальчик громко заплакал и бросился к матери, вслед за ним завыли остальные дети и их матери. Дед озадаченно почесал бороду.

— Ладно, пошли, — сказал он. — Сами разберутся.

Мы вышли в носовую часть, где Дед из остатков лебедок соорудил «центр управления» тросами и перетяжками, опутавшими берег. Сюда же по команде старшего механика Иван привел пятерых самых крепких из местных жителей. Помня о неудаче с инструктажем в столовой, Дед первым делом пожал всем пятерым руки и каждому представился: «Михаил». Индейцы жали руку молча, и тем не менее, Дед каждому сказал: «Очень приятно».

— Значит, система такая, — сказал Дед, покончив с церемониями. — Беремся за этот трос и по команде хорошенько дергаем его. Наверху ловушки начинают заполняться грязью и выпрямлять «Эклиптику». Уровень поднялся уже достаточно. Нам бы ее, родимую, только чуть сдвинуть, дальше сама пойдет! Такой вот план.