Экзотики - [7]

— Когда же вы рѣшительно, категорически объяснитесь съ дядей? — спросилъ онъ.

— Не знаю. Но, право, мнѣ сердце и разумъ говорятъ, что не надо спѣшить. Мнѣ кажется, что надо пріучить его къ этой мысли, — задумчиво отозвалась она.

— Что же тогда вы ему сказали?

— Я сказала, что вы мнѣ очень нравитесь, повидимому вы за мной ухаживаете, что отношенія наши не свѣтскія, а нѣсколько серьезнѣе; что мы, постоянно видаясь, не болтаемъ о пустякахъ, а ведемъ серьезные разговоры.

И Эми улыбнулась; Френчъ тоже, но иронически.

— Ну, и что же? Онъ не спросилъ у васъ, что значатъ эти постоянныя бесѣды и мое ухаживанье за вами?

— Нѣтъ! Онъ вообще думаетъ, что вся молодежь, которая вращается въ нашемъ кружкѣ, молодежь различныхъ національностей, не женихи для меня. Онъ по прежнему, какъ я вамъ уже говорила, все мечтаетъ о томъ же моемъ прежнемъ претендентѣ.

— Но это нелѣпо! — воскликнулъ Френчъ. — Коль скоро вы два раза отказали человѣку, то это доказываетъ, что вы не можете быть его женой. Да, наконецъ, онъ вѣроятно давно и самъ отъ этой мысли отказался. Изъ-за самолюбія. Ему никогда и на умъ не придетъ сдѣлать третье предложеніе.

— Почему же? Это очень часто бываетъ.

— Въ Россіи! — прибавилъ Френчъ.

— Да, въ Россіи! Развѣ въ Англіи иначе?

— О, конечно нѣтъ… Отказъ въ рукѣ — все-таки обида.

— Не знаю… У насъ часто бываютъ случаи, что человѣкъ дѣлаетъ дѣвушкѣ три и четыре раза предложеніе и наконецъ она соглашается за него выйти замужъ.

— Тогда это un pis aller. Она соглашается съ отчаянія, что не нашла другого, но вы вѣдь не въ такомъ положеніи. Но не въ этомъ дѣло, miss Amy. Дѣло въ томъ, что вы мнѣ обѣщали, какъ пріѣдетъ вашъ дядя изъ Россіи, прямо заявить ему ваше рѣшеніе выходить за меня… Вы этого не сдѣлали и, слѣдовательно, никогда не соберетесь сдѣлать… Такъ вѣдь? Никогда не рѣшитесь? Никогда ничего не будетъ?

Эми молчала и потупилась. Френчъ тяжело дышалъ отъ крайняго возбужденія.

«Пора! — мысленно повторялъ онъ. И, поднявъ голову, онъ прибавилъ про себя:- Какъ разъ! Сама судьба! Вотъ онъ»!

Въ эту минуту оказывался ихъ чередъ. Къ нимъ быстро подошелъ графъ Загурскій со словами:

— Voyons. Каждый разъ надо всѣмъ напоминать. Скажите, котильонъ для васъ — une danse ou bien une occasion pour comploter?

Графъ выговорилъ это добродушно, казалось, думая о чемъ-то другомъ, и уже двинулся далѣе, чтобы поднять еще двѣ пары, когда вдругъ за нимъ глухо раздалось:

— Imbécile!

Эми, вставшая со стула, ахнула и снова почти упала на стулъ. Загурскій обернулся, остолбенѣлъ и сталъ озираться. Онъ слышалъ слово ясно, но не понималъ, откуда оно донеслось, кто его сказалъ и кому. Но когда глаза его, бѣгавшіе по ближайшимъ лицамъ, остановились на лицѣ Френча, то онъ вспыхнулъ… Лицо англичанина доказывало, что слово было произнесено имъ, а взглядъ, упорный и злой, мѣрившій Загурскаго съ головы до пятъ; показалъ, въ кому слово относилось.

Загурскій усмѣхнулся и наклонилъ слегка голову, какъ бы говоря: «хорошо»! Френчъ точно также кивнулъ головой. Они почти незамѣтно раскланялись, какъ бы прощаясь послѣ чего-то, ими условленнаго. Френчъ протянулъ руку къ Эми, чтобы танцовать, но она не поднималась со стула и очевидно забыла, что ихъ чередъ.

— Это ужасно! Что вы сдѣлали! Это ужасно!

— Что дѣлать, — вдругъ сорвалось съ языка. Я знаю, онъ — добрѣйшій малый и никакой задней мысли у него не было. Я ему не датъ договорить этой его всегдашней фразы: «comploter contre mon repos».

— Но какъ же вамъ не стыдно? Англичанину? Вы вѣдь хвастаетесь своимъ хладнокровіемъ и самообладаніемъ! Это ужасно! — воскликнула снова Эми и приложила платокъ въ лицу, которое все зарумянилось отъ волненія.

— Наша очередь! — произнесъ Френчъ.

— Нѣтъ. Не до того. Останемтесь!

— Это неловко, miss Amy. Видите, васъ ждутъ. Пойдемте!

Эми черезъ силу поднялась. Френчъ охватилъ рукой ея талію и они двинулись тихимъ вальсомъ въ три темпа.

— Это ужасно! — все повторяла шопотомъ молодая дѣвушка.

Когда они сдѣлали свой туръ, началась какая-то фигура въ три пары, затѣйливая и длинная, и продолжалась довольно долго. Во время этой фигуры Эми, дѣлая chaine, встрѣтилась съ хозяйкой дома и быстро проговорила:

— Самое важное дѣло! Страшно важное! Сейчасъ случилось… Мнѣ надо вамъ сказать два слова!

— Послѣ ужина! — отозвалась виконтесса.

— Хорошо, но непремѣнно сегодня. Не забудьте попросить послѣ ужина вашего мужа задержать дядю. А мы уйдемъ переговорить…

Хозяйка, дѣлая фигуру, успѣла уже шага за два кивнуть головой, но ея серьезное лицо доказывало, что она озадачена тѣмъ, какого рода дѣло до нея у русской молодой дѣвушки. Лицо Эми было страшно встревожено, и виконтесса ломала себѣ голову.

Случайно встрѣтивъ хлопотавшаго и бѣгавшаго распорядителя котильона, она остановила его.

— Графъ, скажите, въ качествѣ вершителя судебъ всѣхъ танцующихъ, не приключилось ли что-нибудь сейчасъ съ m-lle Скритицыной?

Но офранцузившаяся румынка произнесла, какъ и всегда, фамилію Эми настолько оригинально, что Загурскій не понялъ.

— Съ m-lle Aimée, племянницей Дубовскаго?

— А?.. Скритицына! Съ ней? Не знаю… совершенно не знаю…

Но при этомъ лицо Загурскаго изъ беззаботнаго стало вдругъ настолько сурово-серьезнымъ, что женщина тотчасъ же догадалась.