Экзорсист - [96]

Священник открыл глаза, все еще не осмеливаясь повернуть голову.

— Да-да, она умрет, и бог, которому молится твой Мэррин, ее не спасет. И не спасешь ее ты! Она умрет, и причиной смерти ее будут его гордыня и твое невежество. Болван! Нельзя было давать ей либриум!

Каррас поднял взгляд. Глаза демона сияли пронизывающе-радостной злобой.

— Ну а пульс можешь щупать сколько угодно, — ухмыльнулся он. — Давай уж, нащупайся вдоволь!

Каррас не убрал пальцев. Но что-то тревожное слышалось ему теперь в ударах пульса. Сердце девочки билось часто и…

— Слабо? — квакнул демон. — Ну ничего, это у нас не надолго.

Священник вынул из чемоданчика стетоскоп.

— Слушай, Каррас, — проскрипел демон, — слушай внимательно! — Сердечко билось вяло и бессильно, будто откуда-то издалека. — Я не дам ей спать!

Каррас похолодел; бросил на демона быстрый взгляд.

— Да, слышишь, больше она не уснет! Я не дам свинке заснуть! — Тот разразился злорадным хохотом.

Как-то незаметно в комнате появился Мэррин; вышел из-за спины и стал у кровати.

— Что тут произошло?

— Он сказал, что не даст ей спать. — Каррас обратил на старика измученный взгляд. — С сердцем у нее все хуже, святой отец. Так вот, без отдыха, долго она не протянет.

— А лекарства? — Мэррин нахмурился. — Можете вы ей дать какое-нибудь снотворное?

— Это опасно, — покачал головой Каррас, — может впасть в кому… — Он бросил на Риган быстрый взгляд; существо теперь принялось кудахтать, как курица. — Стоит только давлению упасть еще чуть-чуть…

— И что мы с вами можем сделать в такой ситуации?

— Ничего… ровным счетом ничего… Впрочем, не знаю, может быть, есть какие-то новые средства. — Каррас резко развернулся. — Давайте я вызову сюда кардиолога.

Старик кивнул.

Крис дежурила на кухне, а из комнаты за кладовкой доносились рыдания Уилли и голос Карла, пытавшегося как-то утешить жену. Не вдаваясь в особенно мрачные подробности, Каррас вкратце объяснил Крис, почему необходима срочная консультация, а получив согласие, тут же поднял звонком с постели своего друга, известного специалиста из медицинского колледжа Джорджтаунского университета.

— Сейчас буду, — пообещал тот, когда священник ввел его в курс дела.

Кардиолог приехал через полчаса; он пришел в ужас от вони и холода, но более всего поразился состоянию девочки. Существо некоторое время несло околесицу, а затем принялось петь, издавая время от времени животные звуки. Потом появилась личина Дэннингса.

— О, какое несчастье! — заныл он, обращаясь к доктору. — Просто-таки тихий ужас. Только на вас вся и надежда. Как вы думаете, спасете девчонку? А иначе нам просто некуда будет деться. И все из-за этого… Черт бы побрал этого упрямого беса! — Кардиолог остолбенело уставился на Риган, не прекращая, впрочем, измерять давление. Дэннингс тем временем повернулся к Каррасу. — Ну а ты что себе думаешь? Девчонку нужно госпитализировать, дураку же понятно. Место ей — в дурдоме, Каррас, и ты это знаешь! Ну давайте же, наконец, прекратим эту дурацкую возню. Все равно ведь ты будешь виноват в ее смерти, только ты! Ну хорошо, он — твердолобый осел, и это как-то понятно. Но почему тебе, Каррас, нужно ему уподобляться? Ты же доктор, должен быть умнее. И потом, с жильем в наши дни так стало трудно, что если мы… — Но тут появился демон и завыл по-волчьи.

Доктор невозмутимо стянул с исхудалой детской руки черное тряпичное кольцо сфигмоманометра и кивнул, давая понять, что осмотр закончен.

— Что у вас тут за чертовщина происходит, а, святой отец? — спросил он в коридоре, невольно оглянувшись на дверь. Иезуит отвел глаза.

— Об этом я вам сейчас рассказать не могу, — мягко ответил он.

— О’кей.

— Что скажете?

— Ей необходим полный покой, — мрачно бросил специалист. — Покой и сон. Заснуть просто необходимо, пока давление не упало до такого уровня, что…

— Что же мне делать, Билл?

— Молиться. — Доктор взглянул Каррасу прямо в глаза и пожелал ему спокойной ночи. Священник стоял, смотрел ему вслед и молил Бога о том же: об отдыхе, о передышке, о какой-нибудь надежде или о чуде… Он знал: чуда не будет. “Нельзя было давать ей либриум!”

Отяжелевшей рукой он толкнул дверь спальни. Риган теперь ржала по-лошадиному. Мэррин все понял, молча кивнул. Затем с мрачной решимостью опустился перед кроватью на колени.

— Отче наш… — начал он. В лицо ему брызнула темная желчь.

— Ты проиграешь! — взвыла Риган. — Она умрет! Она умрет!

Каррас открыл свой томик “Ритуала” и поднял взгляд.

— Спаси же рабу твою… — читал Мэррин.

— Пред лицом врага твоего…

Сердце Карраса ныло неутихающей болью. “Усни же! Усни!” — кричала каждая клеточка его тела.

Но Риган не засыпала.

Она не сомкнула глаз до рассвета. До полудня. До следующего вечера.

Девочка не заснула и в воскресенье: приступы следовали один за другим, пульс был сто сорок и едва прослушивался. Оба священника, не прерываясь, читали тексты молитв. Каррас все еще пускался на всевозможные уловки: смирительным одеялом он обеспечил девочке почти полную неподвижность, потом запретил посторонним заходить в спальню вообще, надеясь таким образом снять влияние внешних раздражителей. Но ничего не помогало. Девочка беспрестанно кричала, и сил это отнимало у нее ничуть не меньше, чем возня в постели. Давление по-прежнему удерживалось на минимально допустимом уровне. Но долго продолжаться так не могло.